'Ну, фашистская гадина, вот мы и встретились с тобой',— Миша клацнул затвором автомата. — 'Если бы не приказ офицера Смерш, изрешетил бы тебя'. Тем временем Ольбрихт залез на танк и помчался к краю села. — 'К Вере поехал', — сразу сообразил Миша. — 'Где же эти особисты? Ведь доложился, что это тот немец, который заходил к ним в начале войны. Его без присмотра оставлять нельзя',— подумав так, он не медля ни минуты, даже не сообщая по телефону Киселеву об этом, огородами, пригнувшись, побежал к бабке Хадоре. — 'Только бы успеть, предупредить Веру. Только бы успеть. Еще под пули попадет дуреха'. И только проскочила эта мысль, как по деревне устрашающе прошлась длинная шелестящая пулеметная очередь. Так мог бить только танковый немецкий пулемет MG-42. В ответ послышался русский автоматный рокот, раздававшийся от начала поселка.
Миша перепрыгнул, через небольшую огородную изгородь и, пробежав еще метров пятьдесят, очутился на нераспаханном поле бабки Хадоры. Осторожно крадучись он подошел к сараю и выглянул из-за угла. Но на внутреннем дворе Хадоры никого не было. Короткая перебежка и он уже в сенцах. Тишина. Скрипнула дверь и в его объятьях оказалась бабка Хадора, которая услышав стрельбу, выходила позвать Веру.
-Ах ты окаянный! Расшибешь, — запричитала бабка. — Что летишь как, на пожар? Хадора, держалась за сердце и медленно опускалась на пол. Для нее столкновение было ощутимым. Но сильные Мишины руки подхватили ее и быстро усадили на скамейку, прислонив к стене.
-Где они? — взволнованно крикнул Михаил бабке.
-Там, Мишенька, там на улице. Охая Хадора вяло и немощно указала морщинистой, сухонькой рукой в сторону двери. — И этот германец, ахвицер красивый с ней.
-А Златовласка где?— бледнея с испугом, бросил он.
-То же там Мишенька, с ними.
-Сиди здесь, я сейчас, — Михаил резко встал и, хотел было бежать.
-Подожди, Миша. Подожди..., — с тяжелой одышкой проронила Хадора. — Не спеши. Пусть наговорятся... это недолго. Пусть наговорятся.... Не стреляй.... Это не долго.... Это недолго... Птица черная залетала к нам на двор....
Хадоре становилось хуже и она, прикрыв глаза, отвалилась назад на бревенчатую стену хаты.
Миша растерялся и не знал куда бежать. Толи спасать Хадору, толи сестру. Он дотронулся до руки Хадоры и почувствовал слабое биение пульса. — Слава богу, жива, — прошептали его запекшиеся и пересохшие губы. Он опрометью бросился из хаты.
Начавшийся в поселке короткий бой на какое-то время стих. Русские пехотинцы, залегли в начале поселка и выжидали подхода танков. Миша, среагировал на эту ситуацию. Помня о приказе офицера Смерш не стрелять, он остановился у ворот и затих, прислушиваясь к разговору сестры и немца. Чтобы их видеть он отодвинул одну доску в заборе.