– Но, дорогой, что ты надеешься на этом выиграть? – Мариса разглядывала Либерти с таким видом, словно перед ней стояла не живая женщина, а вещь. К тому же совершенно бесполезная.
– Счастье. По-твоему, этого мало?
Лицо Марисы так и исказилось от ярости.
– Хочешь опозорить семью Уоррен? – выдохнула она, словно ему до сих пор восемнадцать и он мечтает убежать в Европу.
Вот только он уже давно вырос.
– Ты и без меня с этим отлично справляешься, – улыбнулся он, разглядывая зажатый в ее руке бокал.
– Дорогой, я всего лишь пытаюсь тебя защитить.
И вот ему снова шесть, он цепляется за руку няни и в слезах рассказывает родителям, как плохие дяди в масках попытались затолкать его в машину, но няня закричала и их спугнула. Тогда он спросил, станут ли они вызывать полицию, потому что там работают хорошие дяди, которые ловят плохих.
Тогда родители лишь коротко переглянулись.
– Дорогой, мы не можем рисковать именем Уорренов. Мы сами тебя защитим.
На следующий же день они уволили мисс Джуди, с которой Маркус провел большую часть своих шести лет, оставив его в полном одиночестве.
И все ради того, чтобы защитить имя Уорренов.
Краешком сознания он уловил, как отпустил талию Либерти и шагнул к матери, но та торопливо попятилась.
– Защитить меня? – Маркус хрипло рассмеялся. – Вот что ты себе говоришь, чтобы лучше спалось по ночам? Да тебе на меня просто наплевать. Всегда было наплевать.
– Неправда!
– Да неужели? Защищая меня, ты избавилась от моей няни, а отец распугал всех тренеров, мечтавших заполучить меня в команду. Даже немецких. Как это должно было меня защитить?
– Немецких тренеров? – удивленно спросила Лилибэт.
Но они от нее лишь отмахнулись.
– Не забывай, что кругом люди.
– И это единственное, что имеет значение? Общественное мнение? Какой же я все-таки дурак! Верил, что, если во всем с вами соглашаться, рано или поздно что-то изменится к лучшему. Учился там, где хотели вы, основал компанию, которую хотели вы, даже спал с выбранными вами женщинами.
– Маркус!
– Но ведь все это не важно? Не важно, как сильно я старался стать идеальным Уорреном, этого всегда было мало. Я устал притворяться, изображая счастливую семью, которой у нас никогда не было и не будет. Вы хотели, чтобы я на ней женился? – Он дернул подбородком в сторону Лилибэт. – А для чего? Чтобы до конца жизни мы изводили друг друга, как вы с отцом друг друга изводите? Ну уж нет.
– Ну что ты говоришь? Веди себя разумно.
– Разумно? – Он снова рассмеялся. На них уже оборачивались, но ему было наплевать. – Точнее, веди себя так, как тебе сказано, верно?