Мистрис Уинтерс усмехнулась и замотала головой с такой силой, что слой белил у нее на лице треснул, как фарфор, который передержали в печи при обжиге.
- Нет, миледи, мы не уйдем, - сказала она хриплым от возбуждения голосом. - Дождемся, когда придет жених. Не подобает оставлять вас в одиночестве.
- Не подобает, не подобает! - загалдели вразнобой женщины.
Элисса вздохнула. "Что ж, если они не хотят уходить, - подумала она, придется мне вести себя так, будто в спальне никого нет". И она принялась снимать платье.
- Позвольте мне взять у вас это, - сказала мистрис Уинтерс, дотрагиваясь до ее юбки.
- Я сама все уберу, - бросила Элисса.
Она выступила из платья, сложив, положила его на стул, оставшись в рубашке и нижней юбке, присела на край постели и сняла туфли. Несмотря на то что в комнате было жарко, натертый паркет холодил сквозь чулки ноги, и она, снимая нижнюю юбку, зябко поежилась.
- А рубашечка-то у вас из простого льна, - уронила мистрис Уинтерс, брезгливо рассматривая ее белье.
Элиссу, признаться, мало теперь волновало, какая у нее рубашка льняная, шелковая или атласная. У нее была в свое время дорогая рубашка из шелка, но она сожгла ее через неделю после свадьбы.
Оставшись в рубашке, Элисса стала вынимать из прически гребни и заколки. Вскоре пышные волосы рассыпались по ее плечам и спине.
Элисса услышала, как кое-кто из женщин с шумом втянул в себя воздух, и на мгновение позволила себе возгордиться - она знала, что волосы у нее хороши и достойны восхищения.
Та, что стояла в дверном проеме, неожиданно отпрыгнула от двери, едва не сбив при этом с ног мистрис Уинтерс.
- Кто-то идет! Я слышу в коридоре шаги!
В следующее мгновение дверь распахнулась и в комнату ввалился обнаженный по пояс сэр Ричард. Сапог на нем тоже не было. Проехав босыми ногами по натертому воском паркету несколько футов, он остановился в самом центре спальни.
Вслед за Блайтом в брачные покои стали один за другим входить основательно подогретые вином придворные. Возглавлял процессию король Карл. Последними в комнату вошли слуги с подносами, на которых стояли графины с вином и блюда с яствами.
Элисса одарила их беглым взглядом и сосредоточила внимание на человеке, который помимо ее воли сделался ее мужем. Его мускулистый торс в пламени свечей отливал золотом, черные волосы были взлохмачены, как у дикаря из Нового Света, а лицо раскраснелось. Но не от стыда или смущения, решила Элисса, а от того, что он много выпил.
Элисса тоже покраснела, но она знала, по какой причине кровь бросилась ей в лицо. Уж если сэр Ричард не испытывает смущения, представая полуголым перед дамами, то ей ничего не остается, как краснеть за него.