- Готов с вами согласиться, что компания при сложившихся обстоятельствах нам ни к чему. С другой стороны, эти дамы и господа нас не видят, и если мы будем вести себя тихо, то ничего и не услышат, а это, в свою очередь...
- Я буду вести себя тихо. Делайте поскорее то, что считаете нужным, - и покончим с этим!
- Должен вам заметить, что ваши слова не слишком меня вдохновляют.
- С каких это пор мужья стали нуждаться в том, чтобы жены их вдохновляли? Мужчинам вроде вас поощрение не требуется.
- Мужчинам вроде меня?
- Именно. Таким, у кого накопился бесценный опыт побед по женской части.
- Когда противник сам сдает свои позиции, это нельзя назвать полноценной победой.
- - Скажите, сэр Ричард, вы всегда так много говорите? - с раздражением осведомилась Элисса. - Или все эти ваши слова есть не что иное, как своеобразный пролог, за которым должно начаться основное действие пьесы? Если так, то не тратьте зря время, переходите от слов к действию - тем более что я, как вы совершенно справедливо изволили заметить, давно уже не невинная девушка.
- Девочка моя, - прошептал Ричард, придвигаясь к ней поближе, - пролог или преамбула в пьесе вовсе не литературное излишество, а весьма важная ее часть.
Позвольте продемонстрировать вам, насколько важным - и даже приятным может быть этот самый пролог.
Ричард откинул покрывало, и Элисса поняла, что еще немного - и его обнаженное тело соприкоснется с ее телом.
В следующий момент так и случилось.
- Все будет хорошо, женушка, не волнуйся, - прошептал он.
Взяв ее руку, он не поцеловал ее, а прижал к своей теплой обнаженной груди. Она почувствовала, как бьется у него сердце, и ощутила крепость его мышц.
- Не надо меня бояться.
- Я тебя не боюсь.
- Рад это слышать.
Он прижал ее руку к своему подбородку, чтобы она смогла прикоснуться к его чувственным губам. Щетина у него на лице приятно покалывала ее ладошку.
Все получилось просто, как бы само собой, эти прикосновения возбудили Элиссу.
Даже больше, чем она хотела.
Когда-то, давным-давно, она была влюблена, но теперь позволить себе такую глупость она не может. Вожделение также не должно взять над ней верх. Она будет противиться этому изо всех сил!
- Не надо, не убирай руку, - негромко сказал Ричард, стискивая ее запястье, чтобы не позволить ей отнять пальцы от его губ. - От нее пахнет лавандой.
- Мы у себя в деревне обычно перекладываем лавандой одежду - чтобы моль не завелась, - спокойно объяснила она.
- Точно! - Теперь Ричард прижался к ней всем телом. - Недаром от твоей рубашки исходит более сильный аромат.