— Гос-с-спож-ж-жа, — прошипела консульша. — Мне не интересно про вашу маму. Не интересно, как она болеет и что она не может. У меня хватает своих семейных проблем. Если мать не может, вы сами идете в загс и получаете дубликат.
— Но… почему это обязательно? Нотариальная копия — это же тоже официальный документ?
— Госпожа. Вы тут мне не будете обсуждать, что обязательно для посольства Израиля. Между прочим, почему у вас в анкете не заполнены данные о матери? Почему нет адреса, телефона?
— Потому что у мамы нет телефона. И она живет не дома, а в таком… специализированном месте. Я подумала, что нужно писать именно домашний адр…
— Госпожа! Таки мне не интересно про вашу маму и ее ситуацию!
— Мамамамамама-а-а!
— …Но вы пришли официально в консульство государства Израиль! И вы должны заполнить официально анкету. Все сведения! Если специализированное учреждение — пишите адрес специализированного учреждения! И телефон специализированного учреждения! Это вам ясно? Очень хорошо. Теперь давайте мне все документы, касающиеся вашего деда по материнской линии. А именно: свидетельство о рождении деда, свидетельство о смерти деда, а также свидетельство о браке деда и бабки.
— К сожалению, от дедушки никаких документов не осталось. Он воевал. Потом был репрессирован. Потом освобожден. Но все документы пропали. Может быть, что-то было у бабушки, но она тоже умерла. Теперь не спросишь.
— Свидетельство о смерти бабушки есть?
— Есть, — Маша протянула консульше бумагу.
— Ну, хоть один документ в подлиннике, — она хищно улыбнулась. — Но, к сожалению, он вам не поможет. Потому что у вас нет ни одного документа, который подтверждает, что ваш дед — еврей. По вашим документам никто у вас не еврей, и вы не имеете права на возвращение в Израиль.
— Но как же! Вот же, в мамином свидетельстве о рождении…
— Это не свидетельство, а копия с копии!
— …В копии свидетельства указано про ее родителей: мать — русская, отец — еврей. Йомдин Абрам Львович. Как вы можете говорить, что он не еврей? Он, между прочим, был репрессирован Именно из-за своей национальности! За организацию сионистской ячейки. По делу врачей.
— Я уважаю всех людей, пострадавших за свое еврейство, — консульша слегка сбавила обороты. — И вашего деда тоже, если он действительно пострадал. Но у нас тут официальное учреждение. И мы принимаем только официальные документы. По официальным документам я не вижу, что вы внучка еврея.
— На-на-на-на! — девочка показывала растопыренными, измазанными в пыли пальчиками на письменный стол консульши. На столе, прислоненный к массивному стакану с карандашами и ручками, сидел, скрючившись, тряпичный розовый заяц. — На-на-на-на-на… — она посмотрела полными надежды глазами сначала на консульшу, а потом на Машу. — Тни-ли-тни-ли-тни-ли…