Не благословляйте мужа Тьмой (Лисина) - страница 50

Арсур… наконец-то!

Князь ждал меня, стоя на пороге спальни, и медленно расстегивал манжеты на рукавах. Невозмутимый, как и всегда в человеческой ипостаси. С абсолютно непроницаемым лицом, по которому невозможно было угадать, какие мысли бродят у демона в голове. Расшитый золотом камзол он успел сбросить на пол, от церемониального пояса избавился, ворот рубахи ослабил. Пугающе спокойный. Молчаливый. И совершенно непредсказуемый.

На мгновение замерев посреди гостевых покоев, я прерывисто вздохнула. Уже догадываясь, что легко не будет, смиренно наклонила голову и с громко колотящимся сердцем подошла к мужу. С этого дня официально признанному и имеющему все основания злиться.

— Ты опоздала, — ровно заметил Князь, прислонившись плечом к двери и сложив руки на груди.

Я остановилась, не дойдя до него всего один шаг, и опустила глаза.

— Я сожалею…

— Мне пришлось тебя ждать. Снова. Ты знаешь, я этого не люблю.

— Да, — тихо согласилась я, незаметно любуясь полоской алебастровой кожи, виднеющейся над воротником.

— Что-то скажешь в свое оправдание? — спокойно осведомился Князь, и я, грустно улыбнувшись, медленно покачала головой. А затем так же медленно подняла на мужа взгляд и, заглянув в черные бездны его глаз, едва слышно прошептала:

— Но хочу попросить у тебя прощения.

Демон опасно прищурился. Несколько секунд помолчал, словно размышляя, дарить ли мне шанс на спасение, а потом так же ровно бросил:

— У тебя одна попытка.

Я благодарно опустила ресницы, но сердце все же пропустило удар от мысли, какую цену придется заплатить за прощение. Но в конечном итоге что мне терять? Разве что жизнь, которая и так повисла на волоске? Или свободу, от которой я не так давно добровольно отказалась?

Вопрос в другом — что я могла предложить древнему демону, который все уже повидал и на собственной шкуре прочувствовал? У него было много женщин. Обычных смертных, которых он наверняка просто выпил досуха, и искушенных в любовных играх демониц, с опытом которых мне пока не сравниться. Он видел жизнь и смерть. Его касалась жадная, любящая чужие эмоции Тьма, и почти дотла сжигал беспощадный Свет. Он уже все пережил. Все перепробовал. Кроме, разве что, одного…

Придвинувшись к супругу на шажок, я на мгновение прижалась лбом к его прохладной щеке, а затем легонько коснулась губами ямки между ключицами. Такая уязвимая… и такая открытая для меня сейчас…

Мои пальцы бережно погладили окружающие ее обманчиво хрупкие кости. Невесомо пробежались по вороту рубахи, подцепив сперва одну, а затем и остальные пуговицы, позволив ей распахнуться на всю ширину.