За десять лет до начала Первой мировой войны Мата Хари оказалась в Париже без гроша в кармане. Она была прекрасной наездницей и одно время работала в цирке. Прекрасно играла на рояле, но музицирующих девушек хватало и без нее. Она занялась стриптизом. В салонах и клубах она исполняла невиданные восточные танцы и при этом на радость мужчинам раздевалась. В то время эти представления на грани непристойности производили ошеломляющее впечатление. Мата Хари заставила говорить о себе весь довоенный Париж.
– Я никогда не умела хорошо танцевать, – призналась она одному из своих друзей. – Люди приходили на меня посмотреть только потому, что я первой осмелилась предстать раздетой перед публикой.
От скандалов и полиции ее спасала восточная экзотика. Впрочем, она почти никогда не оставалась совершенно голой. Чаще всего она выступала в трико телесного цвета, но у возбужденных мужчин хорошее воображение.
Гертруда Целле стала называть себя Мата Хари, что в переводе с малайского означает просто «солнце». Жаждущий развлечений Париж принял ее с восторгом. Театральные критики восхищались: «Вдруг появилась Мата Хари, священная баядера, которую прежде видели обнаженной только священнослужители и боги». Парижское общество прекрасной эпохи радостно творило миф о Мата Хари.
Ей удалось одурачить даже журналистов, которые принимали ее за индианку, яванку, тайку или китаянку и писали, что она исполняет традиционные восточные танцы. Она с удовольствием придумала себе новую биографию. Но не для того, чтобы что-то скрыть, как потом решат судьи на ее процессе, а для того, чтобы освободиться от своего прежнего «я», от нерадостного прошлого.
Ее сравнивали со знаменитой Айседорой Дункан. Она добралась до оперного театра «Ла Скала» в Милане и страшно удивилась, когда ее отверг Сергей Павлович Дягилев, создавший в Европе русскую балетную труппу. Ее бурная карьера продолжалась не так уж долго. Другие танцовщицы тоже рискнули обнажиться, а других сценических достоинств у нее не было. Талантливые Айседора Дункан и Сергей Дягилев совершили революцию в балете. Мата Хари осталась просто куртизанкой.
Любовников у нее было множество. Одних она любила, другим отдавалась за деньги. Перед войной она делила свое время между Парижем и Берлином, не находя особой разницы между французскими и немецкими молодыми мужчинами. В Берлине ее благосклонностью пользовались несколько герцогов, благо в Германии их было предостаточно.
Беззаботная и загадочная – два эти качества, привлекательные в мирной жизни, становятся опасными в военное время. Мата Хари, считают современные историки, стала ритуальной жертвой на могилах французских солдат, погибших во время неудачного наступления в апреле 1917 года.