Завершение допроса и регистрация задержанных заняли у усталых детективов остаток ночи восемнадцатого числа и утро девятнадцатого. Следовало заполнить бесчисленное множество официальных документов. Кроме того, ради удобства следовало зарегистрировать каждого задержанного в той части города, где он был арестован.
В десять утра в пятницу девятнадцатого числа детективы, проводившие аресты, вернули шестерых задержанных в Бруклин – всех, кроме Тони, которого вернули в Бронкс – и они предстали перед Рубеном Леви, судьей криминального суда округа Кингс. Первым выступил детектив Эдди Игэн с официальным обвинением против Франсуа Скалия: сговор с целью контрабандной доставки и нелегальной продажи наркотиков в Нью-Йорке. После этого Сонни Гроссо сформулировал свое обвинение против Петси Фуке: сговор с целью владения наркотиками. Последовательно один за другим выступали вперед детективы, проводившие аресты, и выдвигали свои обвинения: против Джо Фуке, соучастие в уголовном преступлении; против Ники Тровато, владение наркотиками; против Барбары Фуке, соучастие. Что же касается Жака Анжельвена, то Уолш, помощник окружного прокурора Бруклина, рекомендовал суду, чтобы тот был временно задержан как важный свидетель в деле против Скалия и Фуке.
Выдвижение обвинений не заняло и пятнадцати минут. Анжельвена перевели в тюрьму Манхэттена, известную, как тюрьма для алиментщиков. Барбару Фуке отправили в женскую тюрьму на Манхэттене под залог в 50 000 долларов. Петси Фуке, его отец, Скалия и Тровато были возвращены под стражу в тюрьму на Реймонд-стрит в Бруклине, но старику было предложено внести залог в размере 100 000 долларов. Позднее сумма залога была установлена в 50 000 долларов.
К полудню в пятницу столь долгая охота была закончена, Эдди Игэн и Сонни Гроссо отправились по домам и проспали до субботы.
В субботу утром, двадцатого января шеф Кэри попросил Игэна сопровождать полицейского фотографа к дому Фуке на Седьмой улице и помочь при съемках подвала, где обнаружили оружие и героин. К удивлению Игэна бесформенную груду обломков так тщательно разобрали, что единственными признаками случившегося оказались выбоины на стенах и потолке. На полу ни единого пятнышка. Игэн решил, что какие-то доны приходили взглянуть, не оставила ли что-нибудь после себя полиция. И пожалел, что не выставили охрану.
Пока фотограф был занят съемкой в темном углу подвала, Игэн заметил на полу большой квадратный лист фанеры, которого не видел раньше. Он перевернул его и с удивлением обнаружил яму, глубиной около двух футов и размером с могилу. Там ничего не было. Тут Игэну пришло в голову, что в этой яме могло бы поместиться героина куда больше, чем найденные им двадцать четыре фунта. Детектив задумался, не был ли найденный героин лишь спрятанного где-то еще? И эта яма предназначалась для всей партии.