Когда наркотик поступает в страну-потребитель, сначала он попадает к заказчику, затем к оптовым продавцам или посредникам и далее по нисходящей вплоть до уличных "толкачей", продающих "попсы" – крошечные порции, завернутые в пергаминовые пакетики, по цене от трех до пяти долларов. Жадность посредников может приводить и к положительному результату. На пути к рядовому потребителю партия героина постепенно дробится, разбавляется безвредными примесями, вроде молочного сахара, и в "попсе" оказывается всего несколько крупинок настоящего наркотика. Тем самым уменьшается доза, а значит и наркотическое воздействие. Совсем другой эффект, когда человек имеет дело с "хорошим наркотиком", какой продавали в двадцатые и тридцатые годы. Можно было полагать, что партия, прибывшая в Монреаль, превратилась бы на улицах Нью-Йорка в 32 миллиона долларов. Теоретически, этого хватило бы для всех наркоманов Соединенных Штатов на целых восемь месяцев. Была сделана попытка переправить в Америку крупнейшую за все время партию наркотиков.
Заказчиком в Монреале оказался некто Луи Мартин Морис, – импортер номер один для североамериканского континента. В Монреаль груз сопровождал французский директор крупнейшей в мире героиновой сети Жан Жеан, который был известен в англоговорящем преступном мире, как Джайнт ("Гигант"). Очевидно, уголовники дали ему эту кличку по созвучию с настоящей фамилией. По мнению тех немногих, кто видел и знал Жеана, его облик не соответствовал привычным представлениям о мафиози. Рослый элегантный француз в свои шестьдесят с лишним лет предпочитал перламутрово-серые гетры, брюки в полоску, как у дипломата, черный кашемировый блэйзер с атласными лацканами, лимонный жилет, перламутровый галстук и серую мягкую шляпу. Этот наряд дополняла коричневая трость, с которой он не расставался.
В этом вояже Жеан выступал в роли заботливого наперсника, даже более заботливого, чем во время ноябрьской контрабанды, когда он сопровождал "бьюик", который Гроссо, Игэн и Уотерс видели в Нью-Йорке. Та операция оказалась успешной, но до того, как она достигла апогея, Жеан испытал несколько неприятных моментов из-за действий полиции. Может быть это была простая случайность, но его все больше терзали подозрения об утечке информации или некоем слабом звене в цепи их операций. Во всяком случае, с недавних пор он был недоволен работой в Нью-Йорке. Когда дела вел Туминаро, здесь гарантировались порядок и безопасность. Но вот к его племяннику Фуке Жеан доверия не питал. Фуке был необразован, лишен элегантности, что само по себе уже было плохо, но что совсем недопустимо в их бизнесе – ненадежен.