— Бывают люди, — возразил он все же, — которые именно нагромождением не согласующихся друг с другом обстоятельств создают видимость, которую невозможно постигнуть. Почему мы решили, что тот, кто ее убил, и тот, кто доставил в лодочный сарай, одно и то же лицо? Второе ведь мог сделать и тот, кто целился в сенатора. Так как же все-таки быть, если вы совершили убийство и рассчитываете сейчас, что я сочту все ваши показания убедительными? Если б я и впрямь счел их таковыми, я отправил бы вас сейчас домой. Но сначала скажите мне, как попала Сандра Робертс с побережья в лодочный сарай, живой или мертвой?
— Я не могу этого сказать.
— И кто переменил босоножки на ее ногах?
— Откуда я это знаю?
— И что за странная судорога, в которой, судя по всему, и наступила смерть, Новотни? Хотите еще раз взглянуть на фотографии?
— Для меня достаточно тяжело было пережить это в сарае.
— Тут я вам верю, Новотни. Конечно же, вы не объясните нам и того, почему в легких вместо морской воды, как следовало бы ожидать, у нее обнаружили пресную воду, да еще со следами ядрового мыла.
— Нет.
— Но ведь госпожа Робертс обычно употребляла ядровое мыло, так ведь?
Комиссар поднялся и начал медленно кружить вокруг письменного стола.
— А какое мыло у вас в лодочном сарае, Новотни? Отвечайте же!
— Ядровое мыло.
Шофер поднял на Кеттерле глаза. Уста комиссара произносили чудовищные вещи.
— Я расскажу вам, что вы делали в субботу, Новотни. Вы договорились встретиться с Сандрой Робертс в «Клифтоне», чтоб обсудить тяжелое положение, в которое сами ее поставили. Вскоре после девяти вы отправили ей телеграмму: «Не выйдет». Но когда узнали, что в воскресенье не понадобитесь сенатору, вы все-таки поехали. А что случилось потом, известно вам одному. Возможно, для вас было не так уж неожиданно и страшно увиденное в лодочном сарае. Рассказывайте, что произошло на пляже. Она вам угрожала? Она испугалась? Выкладывайте, пока ваше упорное молчание не стало отягчающим обстоятельством.
Шофер выпрямился.
— Там я никогда не был. И ничего не могу рассказать.
Комиссар наклонился к Новотни и посмотрел ему в глаза.
— Имеются убедительные доказательства, что вы лжете, Новотни. Это вы понимаете? Долго так продолжаться не может, рано или поздно мышеловка захлопнется. Я даю вам последний шанс. Скажите правду.
— Тогда арестуйте меня, чтобы все это наконец кончилось.
Комиссар выпрямился.
— Хорошо, — сказал он. — Как вам будет угодно. Даю слово, что арестую вас при следующей нашей встрече. А она будет скоро.
Новотни поднялся.
— Почему вам так хочется столкнуть меня в пропасть, господин комиссар? Все ваши обвинения необоснованны. Я никогда не был в том пансионе. Я обращусь к адвокату. Мне угрожают.