С тщательностью автомата Ханс-Пауль выбривал места, призванные оттенять овальную черную бороду, на лице его появлялись всевозможные гримасы, когда он подбривал усы. Собственно, так выглядели в момент бритья все мужчины, носившие бороду, но когда это наблюдаешь по утрам ежедневно, месяц за месяцем, год за годом, в конце концов становится противно, и самое ужасное, что и муж становится противным тоже.
Он с явным неудовольствием посторонился, когда она склонилась над раковиной и открыла воду.
Как и каждое утро, в ванной вдруг появились дети, и, как каждое утро, Зигрид пришлось внушать себе, что она не имеет права быть несправедливой ж детям только потому, что домашнее хозяйство отравляет ей жизнь.
— Одевайтесь, — сказала она. — Регина, накрывай на стол, не забудь соль и ложечки для яиц, моя хорошая.
Потом она прошла на кухню и убавила огонь конфорки, на которой грелся чайник. Когда чайник кипел, приходилось каждые полчаса протирать запотевшие стекла. Злость закипела в ней на обратном пути в ванную.
— И борода твоя не помогает, Ханс, — сказала она. — С бородой ты точно так же не преуспеваешь, как и без бороды. Сбрей ты наконец эти заросли, тогда у нас в жизни будет хоть какая-то перемена.
— Талантливых людей, Зигрид, гораздо больше, чем доходных мест. Выходит, ты согласилась бы лучше выйти замуж за непорядочного человека, не разбирающегося в средствах? Вроде твоего отца, например?
Все как обычно, как всегда. Она спокойно ждала продолжения, но его не последовало. Она услышала, что электробритва работает вхолостую, увидела подходящего к ней сзади Ханса-Пауля, и тут случилось то, чего давно уже не случалось.
Зажав жужжащую бритву в правой руке, он обнял ее за плечи.
— Я делаю все, что могу, Зигрид, — сказал он, — а если ты начнешь меня попрекать, ничего хорошего не будет.
Она почувствовала себя почти счастливой, когда он поцеловал ее в шею, но скорее проглотила бы язык, чем признала это.
— Быть может, все еще наладится. Если из затеи с издательством «Эмпедокл» что-нибудь выйдет, а я надеюсь, что выйдет, идея-то блестящая, я куплю тебе посудомоечную машину и гладильную установку. И тогда мы сходим куда-нибудь вместе, на Зюльберг или в рыбный ресторан в порту, хорошо?
Зигрид равнодушно кивнула. Но потом услышала какой-то необычный звук электробритвы и, оглянувшись, увидела только что проделанную прямую бледную полосу в черной бороде, которую она так ненавидела. Словно в их жизни начинался новый этап.
— Ханс, — сказала она, — ты уж не надрывайся особенно, ладно?
А это означало: ты ведь в принципе хороший парень, Ханс.