Дом был тих и явно негостеприимен. Комиссар обследовал ставни на окнах. Они были прочно закрыты изнутри на засовы, однако, расшатав створки, можно было отогнуть запорные крюки. Сквозь грязные стекла было видно, что в доме долго никто не жил. Кеттерле и Хорншу сняли две ставни с петель и понесли напрямик через дюны вниз — к месту, где кончался след Сандры Робертс.
— Вы видели когда-нибудь заграждения от снежных заносов, Хорншу?
Хорншу заграждения от снежных заносов видел и потому помогал комиссару со знанием дела. Они установили ставни «шалашиком». Всего притащили восемь тяжелых створок, прикрыв ими последние двенадцать метров следа Сандры Робертс. Мелкий песок равнодушно засыпал бы его при самом легком бризе.
Все это время Хайде недвижно стояла на гребне дюны и внимательно наблюдала за ними. Когда полицейские с двумя последними створками остановились рядом, чтобы отдышаться, она вдруг подняла руку и показала в сторону моря.
— Смотрите, море, — произнесла она.
Хорншу бросил взгляд на Кеттерле, потом на девушку.
— Ну и что? — сказал он. — Море как море.
Хайде загадочно улыбнулась.
— Не совсем. Когда начнется отлив, моря там уже не будет. Одни песчаные отмели, а между ними — протоки, течение в них страшное, да еще топи, водовороты.
Она поежилась, словно от холода, и ссутулилась.
Далеко впереди, за беспокойно бурлящей водой, Кеттерле разглядел плоские, размытые контуры острова. Много веков хранил он почти скрытые сейчас водяной дымкой развалины, древнее оборонительное сооружение, судя по всему.
Комиссар велел Хорншу находиться там, где обрывался след. Он решил не оставлять это гиблое место без присмотра. По дороге в «Клифтон» он сфотографировал еще несколько следов Сандры, где контур босоножки отпечатался в сыром песке особенно четко.
Обе женщины терпеливо дожидались, внимательно наблюдая за его действиями.
Поднявшись с колен и перемотав пленку, комиссар заметил вдалеке приближавшегося мужчину, который отчаянно размахивал руками.
Полковник, подумал он, наверняка сам полковник. Движется с военной точностью прямо по следу.
— Это вы комиссар? — крикнул тот еще издали. — Там звонят из уголовной полиции. Я решил позвать вас, не теряя времени. Ну как, удалось ее найти?
— Сойдите со следа! — рявкнул Кеттерле. — Кто звонит?
Полковник возмущенно выпрямился, а Кеттерле представил себе Рёпке, извергающего проклятия в телефонную трубку, ибо времени у него, как всегда, было в обрез.
— Человек назвался Рёпке, — сказал полковник, покосившись на напряженно-строгое лицо Кеттерле.
Комиссар сжал губы.