— Десять минут двенадцатого, господин комиссар.
— Значит, около двенадцати, когда фрау ван Хенгелер постучала к Сандре Робертс, вы уже спали?
Хайде кивнула головой.
— А где вы спите?
Девушка показала в направлении сарая.
— Над гаражом. Там чердак расширен. Когда мы нанимаем официанта и повара, они тоже спят наверху. А теперь сезон закончен, и я там одна. Но я ничего не боюсь.
— А Кадулейт?
— Кадулейт спит в подвале. Рядом с котельной. Хотите посмотреть?
— Потом. Сандра Робертс не заказывала у вас завтрак?
— Нет. А я забыла спросить. Уходя спать, я предупредила об этом фрау ван Хенгелер, но она сказала, что так поздно беспокоить гостью неудобно. Проходя по двору, я заметила у госпожи Робертс свет. Я тогда еще вернулась и сказала об этом фрау ван Хенгелер. Она ответила, что, может, сама еще попробует постучаться к ней.
— А что делала госпожа Робертс весь вечер?
— Она приехала примерно в половине четвертого. Я помогла ей разгрузить машину и распаковать вещи. Потом она пошла на пляж. Она даже купалась, хотя вода сейчас всего четырнадцать градусов. Когда вернулась, ей захотелось есть, и в половине седьмого они сели ужинать.
— Кто это они?
— Фрау ван Хенгелер, полковник Шлиске и госпожа Робертс. Они ужинали в той комнате, где камин, при свечах. Это создает атмосферу, так говорит полковник. Но отчищать потом эти подсвечники ужасно. Госпожа Робертс была в восторге. Видно, ей у нас очень понравилось.
— А что на ней было надето, Хайде?
— После купания она надела светлые брюки, темно-зеленый свитер с огромным воротником и пляжные босоножки.
Комиссар кивнул.
— А что она делала после ужина?
— Выкурила пару сигарет, потом листала журнал, потом глядела, как полковник раскладывает пасьянс. В одиннадцатом часу она отправилась к себе в комнату и выставила мне туфли для чистки.
— Пляжные босоножки?
— Нет. Вот эти.
Хайде показала на туфли в ванной комнате.
— Быть может, здесь есть что-нибудь из вещей, бывших на госпоже Робертс после купания?
Девушка внимательно оглядела комнату. Потом покачала головой. Комиссар встал.
— Хорошо, Хайде, — сказал он, — большое спасибо.
— Это что, был допрос?
— Ну, если вы хотите это так называть…
В холле, за столиком портье стояла хозяйка. Она стянула с головы платок, и теперь ее короткая стрижка и маленькие жемчужины в ушах имели весьма благородный вид. Она явно не собиралась скрывать седину. Кеттерле даже показалось, что она подкрашивает волосы. Встречаются женщины, для которых это своего рода кокетство. Но фрау ван Хенгелер была явно не из таких. Да и вид у нее какой-то уж очень нездоровый, подумал комиссар.