Сам не зная почему, Эдуард ни на секунду не усомнился в словах нахалки. Она сидела, забросив ногу на ногу, в пушистом желтом халатике, в мягких тапочках-хомячках. На дверцах шкафчиков над головой переливались всеми цветами яркие афиши мюзик-холла. Между шкафом и закрытым жалюзи окном висели венецианские маски Коломбины, Доктора Чумы, Арлекина и Пьеро. Ниже корявым почерком было выцарапано: «Я обязательно стану артисткой!» На секунду Эдуарду даже стало жаль погибшую Риту.
«О нет, я уже верю этой самозванке! Да будь она хоть дочерью, хоть матерью Беты. Да хоть самим Бетой, я ничего ей не должен! Центр миграции мой по праву! Я отыщу способ…»
– Ты растерян и зол.
Голос звучал мягко и одновременно насмешливо. В расширившихся зрачках девушки плескался океан презрения. На пальце блестело кольцо, то самое, с треугольным камнем – символом Дельты.
– Я не хочу с тобой воевать.
Она подавляла его волю, заставляла сидеть рядом и слушать. А ему хотелось ее задушить.
– Я покажу.
Комната качнулась, исчезла. Привычные джунгли дохнули сырым жаром, на древних камнях проступили лики еще более древних богов. Навстречу из зарослей вышел неуместный здесь беловолосый эльф.
– Я покажу, как я выжила. И тогда ты убедишься, что сопротивляться мне бесполезно.
Он молча кивнул, разрешил эльфу взять себя за руку. И очутился на вершине Тучепада.
– С этого места началось мое возвращение в себя через Землю-56, – сообщил эльф, покачиваясь с пятки на носок у самого края левой башни небоскреба.
С ярко-синего неба стекали пышные облака, скользили по нагретому камню зданий и падали – в глубокое дымное озеро.
– Если заслужишь, когда-нибудь я поделюсь с тобой полной историей своей жизни. А сейчас смотри!
Эдуард снова куда-то переместился, на этот раз бестелесно, увидел смутно знакомую девушку и очень даже знакомого упитанного мальчика в машине с водителем отца. Роберт Ноэль, вот уж от кого не ожидал привета.
Но мальчик выглядел испуганным, растерянным, а девушка – решительной. Она увлеченно терзала кнопки неизвестного устройства.
Картинка застыла, точно фотография, а Фенечка (или все-таки Дельта) сделала Эдуарда частью происходящего. Он стал ею, Дельтой, оказался заперт в теле проклятой девчонки, разделил эмоции Дарьи Фелисии. Как же она ненавидела своего двойника – Дорофею! Годы и годы плена, слабая попытка освобождения…
Едва Дорофея нажала на кнопки, на Дарью Фелисию обрушилась невыносимая тяжесть, сжимая ребра, выдавливая из тела. Но то ли устройство в руках девчонки вошло в резонанс с чипом в ее мозгу, то ли комбинация кнопок оказалась неверной, Дарью Фелисию выкинуло в виртуальный мир. Какое-то время она блуждала по полям иллюзий, легко перетекала из программы в программу, и не было ей преград внутри боевого острова Марии Ивановой, в сети Дорофеи.