В комнату влетела взъерошенная Дана. Рива сразу оборвала невеселые размышления.
— Девочка моя! Я прилетела, как только узнала! — Дана наклонилась к Риве, внимательно осматривая облепленное датчиками лицо, шею, горло. — В газетах еще вчера появилась эта ужасная новость. Бомонд гудит от возмущения.
Дана, удовлетворившись осмотром, уселась в кресло. Потом вскочила и начала кружить по комнате, в возбуждении размахивая руками. Рива с улыбкой следила за подругой.
— Кто мог такое совершить?! У меня нет слов! Негодяй! Я сегодня же поеду к Ноа!
"Он здесь не причем. Ему нужны деньги. Он потребовал триста тысяч. Проигрался…" — написала Рива на планшете и развернула его по направлению к Дане.
Та, нахмурившись, прочитала послание.
— Идиот, — зло бросила. — Сколько можно тянуть из тебя деньги?
Рива пожала плечами. Этот разговор поднимался не в первый раз. Рива оказалась заложником своей же популярности, а Ноа держал в руках все ниточки и умело шантажировал певицу. "Дорогая, что скажут твои восторженные поклонники, когда узнают, что ты отсидела срок на Омеге, как опасная преступница? Что была наложницей в гареме у главаря пиратов? Что ты обманом женила меня?" и все в таком роде…
Рива знала, это стало бы катастрофой для ее популярности. Жители Федерации могли простить многое — бедность, невысокое происхождение, необразованность, наивность… Но не кровную связь с пиратами. Слишком свежи еще были в памяти их кровавые набеги и похищения…
— Я заставила дежурить возле твоей палаты полицейских, — продолжила Дана. — Неизвестно, что этот гад удумает в следующий раз.
"А ты думаешь, будет следующий раз?" — Рива напряглась.
— Не переживай, — Дана с улыбкой подошла ближе, но ее глаза были тревожны, — мы сумеем защитить нашу знаменитость. Думаю, это был какой-то сумасшедший маньяк. Тебе же приходили послания с угрозами?
Рива кивнула и написала: "Это давно было".
— Ну вот. — Дана поправила Риве покрывало. — Мы быстро его вычислим. А теперь спи. Доктор сказал, тебе нужно больше отдыхать.
* * *
В больнице Рива провела две недели. Симпатичный пожилой доктор не выпускал ее из палаты до полного выздоровления, прерывая любые попытки Ривы выйти наружу. Он говорил, что его дочь и внучка не простят ему, если их любимая певица больше не сможет петь.
В палату нескончаемым потоком шли друзья и знакомые. Только цветы больше не приносили. На них был наложен категорический запрет.
Ноа появился, как всегда неожиданно, и как ни в чем не бывало, чмокнул Риву в щечку. Та только вздохнула. У нее с мужем давно установился дружественный нейтралитет. Она позволяла ему невинные легкомысленные ласки на публике (для поддержания романтической истории о влюбленных). За это Ноа давал папарацци пищу для новых сплетен и статей. Фотографии счастливой семейной пары частенько появлялись в скайнете и журналах. Рива не любила общаться с прессой, не умела врать и отвечать на каверзные вопросы по поводу своей биографии. Зато у Ноа все это прекрасно получалось. Здесь он был как рыба в воде.