Не выдавай информации своему тюремщику. Шок, наркотики и ее истощение о многом говорили. Она не могла доверять этому человеку, несмотря на нахлынувшие воспоминания.
— Ох, — сказал ее отец, звуча очень огорченно. — Я надеялся, что ты уже знаешь, что твой братец предатель.
— Предатель? Почему? — она не должна была говорить ничего.
— Из-за порядочности. Он лоялен к вашему дяде.
Насколько Эйприл знала, Элиот не разговаривал с Просперо больше года. Элиот дал ей надежду. Он не поддавался Просперо, но, даже если бы он уступил ему, она бы не обвиняла его. Если бы все это время отец был жив, он должен был перевернуть небо и землю, чтобы спасти Элиота от принца. Он не имел права презрительно кривить губы, говоря о ее брате.
И все же многое изменилось. Элиот сбежал от их дяди, и вот она наедине с незнакомцем, который когда-то был ее отцом. Искал ли ее Элиот? А Аравия? Мать?
Эйприл изучила комнату. Сложена из неприглядного камня. Уродливо. Единственное окно высоко на стене, и свет через него проникает грязный и плотный. Они под землей. Подвал? Это комната с несколькими дверями, но лестниц нет. Если это подвал, то здание над ними гротескно. Она должна выбраться из этой комнаты, чтобы попасть наверх. Может быть, она даже возьмет с собой мальчика. В конце концов, он нужен ее брату. Она сосредоточила внимание на отце.
— Почему ты носишь эти робы? — спросила она. — Прячешься в неком монастыре?
Он засмеялся, а мальчик в углу ответил.
— Он Преподобный Мальконент. Тот, кто поднимает волнения в городе, — его голос стал низким и обвинительным. — Взрывает церкви.
Эйприл рассматривала отца, желая иметь веер или что-то еще, за чем можно было бы спрятаться.
Собирался ли он ранить ее? Был ли он похож на Просперо? Спасут ли ее накладные ресницы?
— Ну, эта одежда не очень подходящая.
— Расскажи мне о себе, — ее надолго потерянный отец ровно уселся с одной стороны софы.
Что сказать? И чего не сказать?
— Я принадлежу клубу, — медленно сказала она. — Тому, где твой помощник меня нашел, Клубу Разврата. Это хорошее место, чтобы… заводить друзей. Проводить время. Это то место, куда я иду, когда больше не могу выносить присутствие матери, — он должен был заботиться о матери. Должна ли она сказать, что его «смерть» разрушила ее? Что она не смогла свыкнуться с чумой? Что забросила Элиота лет уж пять как, и едва-едва была матерью для Эйприл? И что он был жив все это время, но никогда не пытался с ними связаться. Гнев затопил ее. Ради чего он их бросил?
Для того, чтобы носить робу и наряжаться религиозным деятелем? Бомбить и взрывать? В городе уже этого хватает.