Наводнение помогло мне отвлечься от более тяжелых мыслей — о Хэнке, Тэлли, Ковбое, — и по этой причине это была не самая неприятная тема для размышлений. Но я все равно не произнес ни слова.
* * *
Скоро должны были начаться занятия в школе, и мама решила, что мне уже пора приниматься за ежевечерние уроки чтения и письма. Я очень хотел вернуться обратно в класс (я, правда, никогда бы в этом никому не признался), так что даже испытывал удовольствие от этих домашних уроков. Мама тут же выяснила, что за лето мой почерк стал совершенно неразборчивым, и заявила, что мне нужно много практиковаться. Читал я тоже не очень бегло.
— Видишь, к чему приводит сбор урожая хлопка? — сказал я.
Мы сидели вдвоем в комнате Рики, читали друг другу перед тем, как отправиться спать.
— Я хочу тебе кое-что сказать по секрету, — сообщила она мне шепотом. — Ты умеешь хранить секреты?
Если бы она только знала, сколько их я уже храню! И я ответил:
— Конечно!
— Обещай, что никому не расскажешь.
— Никому!
— Никому об этом не говори, даже Паппи и Бабке.
— Ладно-ладно. А что такое?
Она наклонилась еще ближе:
— Мы с отцом подумываем податься на Север.
— А я?
— Ты поедешь с нами.
Это было здорово!
— Вы хотите устроиться на работу, как Джимми Дэйл?
— Точно. Отец переговорил с Джимми Дэйлом, и тот обещал устроить ему работу на заводе компании «Бьюик» во Флинте, в Мичигане. Там хорошие деньги платят. Навсегда мы там не останемся, но отцу надо найти какой-нибудь постоянный доход.
— А что будет с Паппи и Бабкой?
— Ну, они никогда отсюда не уедут.
— Они будут продолжать работать на земле?
— Надо думать, так. Не знаю, чем им еще здесь можно заниматься.
— Как же они смогут тут работать без вас?
— Да как-нибудь справятся. Слушай, Люк, мы не можем здесь сидеть, все время, каждый год теряя вложенные деньги и занимая еще и еще. Мы с отцом уже готовы попробовать прожить как-то иначе.
Я испытывал смешанные чувства, услышав это. Я хотел, чтобы родители были счастливы, а мама никогда не будет довольна своей жизнью на ферме, особенно при условии, что жить здесь приходится вместе с родней мужа. Я-то, конечно, вовсе не собирался становиться фермером, но со мной вопрос решен, я буду играть в составе «Кардиналз». Но мысль о том, чтобы покинуть единственное родное для меня место, несколько обескураживала. И еще я не мог себе представить, как я буду жить без Паппи и Бабки.
— Это будет очень здорово, Люк, — продолжала мама, по-прежнему шепотом. — Можешь мне поверить.
— Думаю, да. А там холодно, на северах?
— На Севере, — поправила она меня. — Да, зимой там много снега, но, я думаю, это тоже здорово. Будем лепить снежных баб и делать мороженое из снега, и у нас будет настоящее «белое Рождество»!