– Тебе что-то нужно? – спросил он, закрывая дверь. Он услышал, как официально и жестко это прозвучало.
Аурелия глубоко вздохнула:
– Да. Тебя.
Ее пристальный взгляд, широко раскрытые глаза, приоткрытые губы заставили кровь Люка быстрее мчаться по венам. Он сжал, а потом разжал кулаки. Медленно выдохнул.
– Не думаю, что это хорошая идея, Аурелия.
– Забавно, ты и раньше так говорил.
– Я знаю. И тогда тоже это не была хорошая идея. – Боль промелькнула на ее лице, и она отвернулась. – Слишком рано, – тихо проговорил Люк. – Не нужно торопить события. И я думаю, ты еще не готова.
– Разве не я должна судить об этом? – шагнула она навстречу ему.
– Да, но… – Он поколебался, удивляясь, почему он вообще сопротивляется. Потом вспомнил ее взгляд, когда он отодвинулся от нее в постели в ее доме, когда она как будто превратилась в камень. Он чувствовал… он чувствовал себя почти как насильник. Он провел рукой по волосам и опустился на диван.
– Почему бы тебе не присесть?
Девушка осторожно села напротив него. Он подумал о том, как он впервые встретил ее: холодный взгляд, наглая улыбка. И насколько другой она была сейчас. Настоящей, красивой и уязвимой. Он так боялся обидеть ее, сделать ей больно.
Это был страх, который преследовал его на протяжении большей части его жизни. Двадцать пять лет, если быть точным. С того самого времени, когда он кулаками стучал в закрытую дверь, умоляя мать впустить его. Пытался спасти ее… и потерпел неудачу.
«Это твоя вина, Люк».
Он моргнул, прогоняя воспоминания. Он почти никогда не думал об этом. Однако хрупкая уязвимость Аурелии напомнила ему его прошлое, заставила мучительно осознавать свою слабость.
– Я конечно же не девственница, – сказала Аурелия с нарочитым спокойствием. – Хотя ты, наверное, считаешь иначе.
– В каком-то смысле так и есть, – прямо ответил Люк, – ведь ты никогда не наслаждалась сексом.
– И что? – Он увидел в ее глазах огонек насмешки.
– В плане эмоций ты еще невинна, – невозмутимо продолжил он. – Я не знаю, что значил для тебя секс в прошлом, но я не хочу, чтобы и со мной все было так же.
Румянец покрыл ее щеки.
– Я знаю. Я хочу, чтобы все было иначе. Может, тебе стоит мне рассказать, что секс значил для тебя?
Люк отвел взгляд. Он не привык к такого рода разговорам.
– Ну, я полагаю, это было влечение. – Трус. – И… любовь.
Они смотрели друг на друга, не решаясь выказать хрупкие и новые чувства, их даже сложно было сформулировать.
– Ты любил женщин, с которыми спал раньше? – низким голосом спросила Аурелия.
– Полагаю, я думал, что любил. Но если честно, то не уверен. – Он провел рукой по волосам. – Я не чувствовал к ним того, что чувствую сейчас к тебе.