– Это взаимно, – тихо сказала Аурелия. – Я понимаю, мы знаем друг друга всего несколько дней, и я…
– Не продолжай. Все, что будет происходить с нами, – сказал он, – будет происходить в темпе, который я буду контролировать.
На секунду Аурелия замерла, а потом улыбнулась.
– Да, начальник.
– И если я пойму… я почувствую, что ничего не получается, то мы останавливаемся. Я останавливаюсь. Понятно?
– Понятно.
Люк хотел, чтобы она знала: он не собирается торопиться, пользоваться ею. Он хотел, чтобы она ему доверяла.
Люк сглотнул, почувствовав на себе ее пристальный взгляд. Она выжидательно смотрела на него. Он не знал, что еще сказать.
В глазах Аурелии появились чертики.
– И что теперь?
– Если б я знал.
И она рассмеялась, радостно и безудержно, и он засмеялся тоже, чувствуя, как они расслабляются.
Люк встал и протянул Аурелии руку:
– Пойдем. – Она обхватила его ладонь.
Люк провел ее в спальню, с видом на чернильную воду Мэрин-Бэй. Но Аурелия смотрела только на кровать. Она была большой и широкой, заваленной подушками. Аурелия повернулась к нему и облизала губы. В ее глазах читался вопрос.
– Давай просто отдохнем. – Он скинул туфли, снял галстук и вытянулся на постели.
Аурелия села на край кровати и сняла сапоги, а потом осторожно легла рядом с ним, положив голову на подушки.
– Ты словно на операционном столе.
– Хорошее сравнение.
– Мы ведь не спешим.
Люк осторожно провел пальцем по ее бровям, изгибу щек. Она закрыла глаза, и Люк позволил себе исследовать изящные контуры ее лица кончиками пальцев. Прямую линию ее носа, полноту губ.
– Скажи мне, – спросил он через минуту, – какая комната твоя любимая в доме в Вермонте?
– Что? – Аурелия открыла глаза и посмотрела не него с удивлением.
Люк улыбнулся и закрыл их кончиками пальцев.
– Любимая комната, – повторил он, продолжая исследовать ее лицо. Он почувствовал, как она немного расслабилась.
– Думаю, кухня. Я помню, бабушка все время проводила там.
– Она любила печь?
– Да…
– И тем летом ты помогала ей?
Удивленная, Аурелия открыла глаза.
– Да…
Люк снова закрыл их нежным прикосновением. Она опять расслабилась.
– Мне всегда нравилось помогать ей.
– Должно быть, ты очень скучаешь по ней, – тихо сказал Люк, и она кивнула.
– А ты, должно быть, скучаешь по своей матери, – едва слышно проговорила она, и на секунду его пальцы замерли.
Люк не ожидал, что она это скажет. Открыв глаза, она неуверенно улыбнулась ему.
– Мы хотели быть искренними друг с другом.
– Да. – Но на самом деле он не хотел говорить о матери.
– Ты скучаешь по ней?
– Да. – Он почувствовал комок в горле и с трудом сглотнул. – Каждый день. – Люк осторожно провел пальцем по ее приоткрытым губам, а затем медленно, не спеша провел пальцем по подбородку. – Ты знаешь, когда я первый раз встретил тебя, мне многое сказал о тебе твой подбородок.