Больше нет нужды ворошить свою забытую жизнь: страдать, просыпаться в холодном поту по ночам и выискивать смысл в последних словах одержимых. Проклятая дорога и оскверненные храмы, мертвые, мечтающие поведать страшные истины, — все осталось позади, как жуткий, ненужный сон. С Лето девушку ждало спокойное счастье и долгие годы, не заполненные событиями.
— Жизнь — такая короткая, Лиа, — словно отвечая на ее мысли, прошептал аквилеец, — не будем терять больше ни дня!
Поиски настоящей любви требуют душевных сил и времени, но даже благодарность, сочувствие или желание — менее ценные дары, чем истинная страсть, выпадают на долю не каждому. Молчаливо соглашаясь, Лиандра не отстраняла руки Лето, теребившие одежду, тепло и щекотно касавшиеся тела. Ее прошлое бросило долгий прощальный взгляд, чтобы уйти навсегда.
Лиандра открыла глаза. Начинало мести. Снег запутался в волосах Лето, а на ее щеках таял холодными каплями. Между деревьями мелькала спина Ханлейта — у свидания был свидетель, скрытно наблюдавший все это время издали. Меняло ли это обстоятельство хоть что-нибудь? Да! У девушки бешено заколотилось сердце. Она задрожала от озноба и своего решения. Лето заметил.
— Замерзла? Не переживай, до бурана успеем вернуться. Сейчас я тебя согрею, — улыбнулся аквилеец, проводя по груди Лиандры горячими ладонями.
Она оттолкнула его руки и запахнула куртку.
— Лето, не надо.
— Почему? Боишься Герванта? Да он все понимает.
— Гервант тут не причем.
— А вы разве не…? Нет, я не ревную, дело прошлое.
— За кого ты меня принимаешь! Он мне неприятен!
— Вот как! — обрадовался Лето и прижал ее к себе еще крепче.
Лиандра продолжала вырываться, приводя парня в недоумение.
— Лето, я не поеду с тобой в Галаад. Я останусь в Эймаре, возможно — в Эрендоле.
— Что?!
— Я не могу. Я тебя не люблю.
Ну, вот и все, совсем не трудно. Нет, ужасно тяжело! Лиандра стояла с несчастным видом, а Лето мог только гадать о причинах такой резкой перемены. Каприз? Не похоже!
— Все твое поведение говорит об обратном! Ты меня целовала особенно, как любимого. Со мной такого еще не было, Лиа.
— Прости меня.
— Ты меня хотела!
— Это была… минутная слабость!
Лето чувствовал, что девушка говорит серьезно, а не «ломается», но причина отказа была выше его понимания.
— Ты притворялась? — спросил Лето с ошарашенным видом, — зачем? Чтобы унизить?
Борясь с собой, Лиандра замолчала. Еще можно было все вернуть: обнять, извиниться, возможно, расплакаться. Сделать то, чего они оба желали. Но что потом? Несчастными будут и Лето, и она сама! «Кого я обманываю?» — думала Лиандра, — «дело не в Ханлейте, а во мне! Я не знаю, кто я, но понимаю, кем мне не стать!»