— Лиа, ты где? Пойдем, поговорим!
Лето настойчиво тащил ее за руку. Не желая стать всеобщим посмешищем, Лиандра встала.
— Далеко не уходите, заблудитесь, — предупредил Гервант.
Аквилеец остановился, когда стоянка скрылась за деревьями. Пристально посмотрев Лиандре в глаза, он обнаружил в них спокойное ожидание. Ни смущения, ни нежности. Обычно на внимание Лето девушки отвечали более пылко!
— Не надо меня бить, Лиа, ладно? — начал парень, подходя вплотную, — ты же не такая злючка, как кажешься! Будь со мной добрее, когда мы одни.
Обняв Лиандру за талию, Лето осторожно приблизил лицо. Отчаявшись получить ответ словами, он выбрал проверенный способ — предложил себя.
«Да он же хочет меня поцеловать!» — в смятении подумала Лиандра, — «многие находят это приятным. Наверное, я тоже… Раньше, до того, как…» Едва чужие губы коснулись ее губ, все мысли оборвались. Прикоснувшись мягко и нерешительно, Лето не встретил сопротивления и осмелел. Заключив девушку в объятия, он насладился чувственным поцелуем, удивляясь и радуясь ее страстному ответу: руки Лиандры взлетели вверх, но не для пощечины, а чтобы обвить его шею. А она отдавалась рукам и губам Лето, ласково зарываясь пальцами в густые завитки волос на его затылке. Аквилеец был таким же теплым и щедрым, как солнце его родины. Холодные сумерки зимнего вечера испугались и отступили, растаяли в цветных пятнах под плотно сомкнутыми ресницами…
Но все заканчивается, даже долгие поцелуи. Не разрывая объятий, Лето с улыбкой отстранился.
— Я знал, что ты меня любишь! Почему ты так долго скрывала свои чувства? Боялась, что я буду неверен? А вот и напрасно! Могу доказать: давай, как придем в Галаад, повенчаемся в храме! Хотя, зачем ждать? Мы в Эймаре это сделаем!
— Я не верю в Создателя, — неожиданно для себя сказала Лиандра.
— Как это? — Лето ненадолго удивился, — тогда не будем венчаться — какая разница! Главное, что мы вместе. И воровать я завязываю, довольно судьбу искушать. Зачем тебе муж однорукий нужен?
Он снова ее поцеловал, на этот раз коротко.
— Лето, ты многое понял неправильно! Например, в Готе я тебя звала не в постель. Я разозлилась, что ты пьешь и хотела…
— Ах, это! — отмахнулся Лето, — я пью от скуки, могу легко бросить.
— В «Дырявом котле» я вернулась потому, что…
— Этого я никогда не забуду!
Аквилеец не давал возможности объясниться, и Лиандра оставила все попытки. В его предложении не было полутонов, а в чувстве — фальши; и настоящее, и будущее лежали как на ладони — простые и понятные. На краткий миг Лето заслонил собой жестокость целого мира, но он обещал исцелить не душу, а тело. Близость стала такой желанной! Разве возможно отказаться?