Подойдя вплотную, Ханлейт схватил девушку за шею одной рукой. Холодея от крепкой хватки сильных пальцев, она молча вцепилась ему в запястье. Но Хан — не Лето, которому можно дать отпор! Эльф отодрал ее руку и опустил, удерживая вдоль тела. Лиандра застонала.
— Ну? — неумолимо настаивал он.
— Отпусти, — шепнула Лиандра одними губами.
Эльф, услышав подтверждение своей догадки, оттолкнул девушку. Она стукнулась головой о заднюю стенку буфета и осталась стоять на месте. Бежать было некуда…
— Зачем ты притворялась?
— Я… потеряла память.
— Не вижу связи.
Прямой связи и не было… Но правдивый рассказ вышел бы таким долгим и запутанным, что эльф мог и не поверить!
— Ты — архонт? — задал Хан новый вопрос.
Опять это слово. И опять про нее. Что отвечать? Лиандра молчала, глядя на эльфа настолько сложно, что Ханлейт снизошел до объяснений:
— Ты дерешься, как архонт. У тебя было много шансов убить меня: в поединке, при падении, и даже сейчас, когда я без оружия! Так в чем же дело? Где твоя магия? Играешь со мной?
— Я не архонт. Так решили в крепости.
Лиандра не знала, хорошо быть архонтом или плохо и сказала как есть, но Хана ее ответ неприятно удивил:
— Где?!
— В Готе.
— Ты была в казематах?
— Да. Меня пытали.
— За что?
Девушка со вздохом опустила глаза, лишний раз убедив Ханлейта в своей неискренности.
— Не вижу следов пыток, — едко сказал он, оглядывая ее лицо и фигуру.
— Они на спине.
— А ведь я проверю! Повернись!
Хан бесцеремонно задрал на ней куртку вместе с туникой. Спина Лиандры, сплошь иссеченная уродливыми порезами — следами плетей, еще не успела зажить; а под лопатками алел длинный след от его меча. Ханлейт осторожно вернул одежду на место и продолжил обвинения:
— Из казематов Готы есть только два пути: вперед ногами или шпионкой властей. Я понял, какой ты выбрала!
— Я не выбирала. Меня бросили в яму.
— Тогда я говорю с призраком. Яма — могила, убивающая временем.
— Я сказала правду.
— Посмотри на меня.
Ханлейт развернул девушку к свету и впился в ее лицо взглядом, словно пытаясь прочесть мысли, увидеть насквозь. Лиандра заметила, что глаза у эльфа зеленые, как осока, и совсем не злые. В их глубине было много пережитого, горечи и суровой мудрости. Настоящий омут. С отравленной водой.
— А ты — человек, Лиандра? Это ведь не твое имя.
— Я не помню своего.
Какой странный вопрос — человек ли она… Хан отпустил Лиандру и задумался.
— Поджог в Готе Герванта удивил, и только. Если он узнает о казематах, тебя ждет допрос пострашнее моего, а у нелюдя достанет ума сделать выводы. Ты зашла слишком далеко. Не пытайся улизнуть — поймают. Продолжишь ломать комедию с немотой — тебя раскусят. И накажут в любом случае.