Я часто обращаюсь к Корану (Курану будет правильнее), неплохо знаю жизнь пророка Мухаммеда и восхищен подвигом его жизни, у меня в доме всегда есть несколько десятков книг по исламу. Часто обращаюсь как к справочнику к «Достоверным преданиям» Аль-Бухари.
Нахожу ислам поэтичной и красивой религией.
Нахожу, что в России исламу не уделяется должного внимания, нужно бы его возвысить вровень с православием.
Но я гляжу на происходящее в мире, происходящее с попустительства и с помощью европейских стран и США, с большой тревогой гляжу.
Нельзя помогать тем силам Зла, которые используют ислам для своих целей.
Вы уже выкормили Зверя, европейские и американские мерзавцы.
Очень тяжело всем придется в ближайшем будущем.
24 сентября 2013 г.
Русские стреляли в русских
21 сентября 1993-го, вечером, Ельцин еще дочитывал с ядовитого экрана телевизора указ № 1400 о роспуске парламента, а я уже уложил в армейский рюкзачок бульонные кубики, шоколад, пару блокнотов, смену белья и вышел.
В Доме Советов, его тогда усиленно называли «Белый дом», вскоре он станет черным от пожаров, я оказался среди первых девяти добровольцев. Целых два генерала выстроили нас в вестибюле вдоль раздевалки, скомандовали: «Направо-о!» – и пошли разводить нас по постам.
Меня определили на пост № 1 – это главный вход в здание с набережной Москвы-реки. Пост неудобный для защиты, потому что выходит на реку не просто дверьми, а целой стеклянной стеной, которая осыплется от первой автоматной очереди. Так как я уже имел боевой опыт в Сербии и Приднестровье, мне это было ясно с одного взгляда.
Нас оказалось на посту четверо: два милиционера, я и еще хромой парень. На всех – один пистолет у дежурного милиционера.
На мой вопрос «Стволы дадите?» генерал в шляпе и кожаном пальто ответил:
– Дадим, когда начнется!
– А успеете?
Генерал указал на на обычную дверь неподалеку:
– Вон оружейная комната!
Я подошел к стеклянной стене, вгляделся в темноту. Там, где заканчивались ступени, ведущие к нам в здание, увидел плотные цепи военных.
После полуночи в той части здания Верховного совета (ВС), что возвышается, как башенка, над общим массивным туловищем его, я от имени только что созданной партии нацболов подписал документ, бросавший вызов указу Ельцина. Подписал седьмым, чем и горжусь сегодня.
Мы отказались подчиниться.
И потянулись тревожные две недели конфронтации.
ВС не спал совсем, по коридорам ходили потоком люди, в комнатах спорили.
В зале заседаний ВС шло непрерывное голосование: депутаты круглосуточно свергали министров и назначали новых. Лучше бы они разъехались по заводам и воинским частям, подняли бы народ, думал я. Но я был рядовым участником, на ход их повлиять не мог.