— Что-то случилось, Катя?
— Туфли… ох… натерли ноги и так ужасно жмут. Позвольте, я обопрусь на вас?
— О конечно, конечно… Если бы я только знал, что вы так страдаете… Лучше я поддержу вас. Так легче? Потерпите секунду, я доведу вас вон до того кресла.
— Спасибо, — простонала Катя, стараясь не слишком откровенно виснуть на г-не N., не подозревая, что в эту минуту за нею неотступно наблюдают глаза того, кто испытывал, едва ли не худшие муки, чем она, но не от физической боли, а от безысходной безнадежности и сжигающего душу накала страсти.
Целая вечность полная боли, прошла до того момента, как она смогла опуститься в кресло, без всякого колебания скинуть ненавистные туфли и запихать их под кресло. Г-н N. отошел к столу за шампанским, а к ней подошла Зоя, глядя с сочувствием.
— Как ты? Ноги, да?
— Эсэсовские туфли…
— В следующий раз будешь знать, как ходить по магазинам без меня, — с мстительным удовлетворением заметила Зоя но, разглядев, ее воспаленные, натертые до кровавых волдырей пальцы на ногах, жалостливо вздохнула: — Бедненькая.
— Потанцуем? — предложил появившийся у ее кресла, Виктор с издевкой поклонившись. От него сильно разило виски.
У Кати от гнева потемнело в глазах.
— Она не может, — вступилась за нее Зоя.
— Со мной не может, — с недвусмысленно ухмылкой уточнил Виктор, — зато со всеми другими может. Да?
Он не сводил с Кати нахальных пьяных глаз. Г-н N. принес бокалы с шампанским, подал один Кате, вопросительно оглядывая молодых людей, чувствуя клубящееся между ними напряжение. Лицо Виктора пошло пятнами.
— Уведи его, — по-русски процедил он, глядя на Зою, но та высокомерно подняла брови. — Хочешь, чтобы я устроил здесь грандиозный скандал? — пригрозил Виктор, широко улыбнувшись. — Уведи, я сказал.
Катя не знала, что можно было тут предпринять, она даже не могла просто встать и уйти. Хороша она будет, шлепая по залу босиком. А г-н N., уводимый щебечущей Зоей, с тревогой оглянулся на них.
— Что тебе от меня надо? — Катя смотрела на Виктора снизу вверх.
— Так и будешь держать меня на коротком поводке, пока кувыркаешься в постели с другими? — с обманчивым спокойствием поинтересовался Виктор, перекатываясь с пятки на носок. — Сколько их у тебя было, не считая этого старого хрена, с которым ты только что, на виду у всех, тискалась? Дешевка!
— Что тебе надо? — холодно повторила Катя в упор глядя на него.
— Ты давно знаешь что, лапуля. Ну, а если не желаешь ублажить меня по дружески, то хотя бы назови свою цену. Сколько берешь?
Не вставая с кресла, Катя выплеснула шампанское ему в лицо.