— Посмотри-ка на это, — пробормотала она, кажется, позабыв о своем вопросе. — Что ты скажешь на это?
— Кать, мы достаточно потрудились, что бы понять — теория Александра Яковлевича не подтверждается. Прими это.
— Витя…
— Хорошо, — сдался он. — Я посмотрю что там, но ты освободишь для нас завтрашний вечер. В конце концов, ты только что из больницы и…
— Да хоть сегодняшний.
— Брысь, — тут же согнал он ее с места и, усевшись, взглянул в окуляр, наведя нужную резкость. Меньше всего ему хотелось, в который уже раз, смотреть в микроскоп. Вот на Катю он смотрел бы и смотрел. Почему то, в топике и мятых шортах, открывавших загорелые ноги, она, среди академической обстановки лаборатории, вызывала у него острое желание. И сейчас стоя рядом с ним, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, ожидая его ответа, она сбивала его с толку, мешая сосредоточиться. И ведь они, черт бы все побрал, остались в лаборатории одни.
Катя, не подозревая о смятении Виктора, рассеяно оглядывала стеллажи, тянущиеся вдоль стен, заставленные папками, журналами, реактивами, колбами и колбочками, широкий длинный стол посреди комнаты с двумя компьютерами, сканером, принтером и увеличительным стеклом на шарнире, прикрепленном к столешнице. Виктор поднял голову и, стараясь не смахнуть локтем, лежащие под рукой рисунки — реконструкции примитивных гончарные изделий, посмотрел на Катю снизу вверх.
— Ну и что ты хочешь от меня услышать? Что наши черепки в том же состоянии, что и при отъезде из Москвы? — «Черт, да что со мной такое!». Перепачканная чем-то Катина щека, будоражила, чем самые откровенные фотографии «Плейбоя». — Здешний климат повлиял на их состав лишь самую малость.
— Ха! Под микроскопом образец чиангмайского черепка.
— Разве? — Виктор перевел взгляд на микроскоп, потом на Катю. Она кивнула и ее хвост, качнувшись, мягко лег на изгиб шеи.
— Надо же… Так… — Виктор вновь вгляделся в микроскоп. — Кварцевые вкрапления и примеси… что и в монгольской глине… есть крупнозернистые включения, — забормотал он про себя. — Сильно повышено содержание окислов железа… — он поднял голову. — Но ведь мы смотрели. Спектральный анализ охры монгольского и тайского сосуда неоднороден и по гранулированному составу и по содержанию красящих окислов.
— Состав песка тоже отличается. В тайской глине его больше, — добавила Катя.
— И ты можешь это объяснить?
— Все дело в приспособлениях, которыми пользовались древние для его просеивания. Например, монгольские гончары пользовались шкурами с мелко нарезанными прорехами, а тайские, обычными плетеными корзинами или бамбуковыми ситами.