Мне кажется, тогда на нас с Патрицией подействовала серьезность происходящего. Мы оба понимали, что через несколько часов окажемся лицом к лицу с необычайно расчетливым двойным убийцей. Позже она вспоминала, что за время нашей поездки я раза три переспросил, удобно ли ей сидеть, и дважды заметил, что весна наконец наступила. Поэтому, по ее словам, она испытала большое облегчение, когда я задал вопрос по существу, занимавший меня весь предыдущий вечер. Я вспомнил, как она назвала «людьми-мухами» всех обитателей Кребс-Гате. Опираясь на то, что удалось выяснить в последние дни, я еще соглашался с тем, что так с натяжкой можно назвать жену сторожа, покойного Конрада Енсена, а также Даррела Уильямса, Кристиана Лунда и Сару Сундквист. Возможно, то же самое относилось и к Андреасу Гюллестаду, учитывая раннюю гибель его отца и несчастный случай с ним самим. Но трудно было рассматривать в подобном свете Карен Лунд, дочь богача.
Патриция вынуждена была отчасти согласиться со мной. Тем не менее, сказала она, поскольку судьба фру Лунд тесно переплелась с судьбой ее мужа, ее тоже можно считать человеком-мухой – так сказать, по браку. Она добавила: если коварным двойным убийцей окажется Кристиан Лунд, невозможно поверить, что жена не состояла с ним в сговоре. Во-первых, она обеспечила его ложным алиби на день убийства Харальда Олесена. В то время, когда убили Конрада Енсена, Кристиан Лунд, скорее всего, был на работе. В таком случае, Енсена, скорее всего, убила Карен. Если он, разумеется, не вступил в сговор с другим соседом… или соседкой, подытожила Патриция, не называя имен.
Я признал, что у нас по-прежнему имеются основания подозревать всех жильцов. Через минуту мы остановились у нужного нам дома.
2
Нас встретила жена сторожа; она тепло пожала мне руку. Стоявшие за ней Сесилия и Иоаким Олесены приветствовали нас более сдержанно, что вполне понятно. Впрочем, я обрадовался, что они оба приехали, как обещали. Я с некоторым облегчением заметил, что Иоаким не взял с собой никакой сумки и надел обычный костюм, в котором трудно спрятать оружие. Сесилия Олесен, напротив, тщательно подготовилась к приезду: умело накрасилась и надела элегантное, пусть и несколько старомодное, платье. Покосившись на Патрицию, я заметил, что она с трудом сдерживает улыбку.
Все трое явно удивились, увидев Патрицию в инвалидной коляске, но поздоровались с ней вполне приветливо. Я представил ее как свою молодую секретаршу, Патрицию Петтерсен, и пояснил, что она временно прикована к инвалидному креслу из-за травмы, которую получила, катаясь на лыжах. Надо сказать, что Патриция тщательно продумала свою роль и подготовилась. На коленях у нее лежали дощечка, толстый блокнот и пять разноцветных ручек; она, как и подобает хорошей секретарше, тщательно записывала все, что говорилось, как только очутилась в доме номер 25 на Кребс-Гате.