– Хорошо, – сказал он по-русски.
Джиджи по-русски не понимала ни слова, но уловила контекст. Он ей не поверил.
– Послушайте, я не устраиваю глупых диверсий, чтобы привлечь мужское внимание!
Он вытянул вперед руку, останавливая ее на перекрестке.
– Маленький совет, – сказал он, глядя по сторонам, чтобы перейти дорогу. – Не надо слишком сильно зажмуривать глаза. Просто закрывай веки, иначе они начинают заметно дрожать. Ты себя выдала.
Что он имел в виду? Этот человек безумно ее раздражал всем своим видом: глубокими глазами, длинными угольно-черными ресницами, острыми скулами.
– Ничего они не дрожали! Когда это такое было?
Он имел в виду ее падение с аквариума. Не думает же он… Черт возьми, да она же была практически в контузии!
– Еще как дрожали! – Он убрал руку и двинулся дальше. – Еще и футболка задралась. Хотя должен отдать должное твоим активам.
– Моим активам? В каком это смысле?
Он направился через дорогу.
Джиджи посмотрела на свою грудь. Он же не это имел в виду, правда?
– Эй! – крикнула Джиджи, догоняя его. – По-моему, вам не стоит говорить мне такие вещи.
Хотя мужчины порой говорили вещи и похуже. В ее профессии нужно иметь толстую кожу. Если он заставляет ее бегать по парижским улицам, мог бы быть с ней и повежливее. Ей было нелегко бежать даже в кроссовках. Хуже того, у нее на ступнях были жуткие мозоли поверх старых мозолей из-за того, что она танцевала прошлой ночью в новых туфлях на четырехдюймовых шпильках.
Попробовал бы давать два выступления в день на высоких каблуках, шесть дней в неделю, сорок недель в году в течение пяти лет. Она бы посмотрела, как ему после этого понравится бегать по жесткому асфальту.
Она споткнулась и едва не врезалась в пожарный гидрант, а потом отскочила от маленькой собачки на поводке.
Глупые парижане с их дурацкими шавками!
Когда Джиджи догнала Китаева, она уже задыхалась.
– Я просто стараюсь представлять труппу…
– Зачем? Чего хочет труппа?
Джиджи взглянула на него: он даже не вспотел. Это несправедливо!
– Возможность… Шанс проявить себя. И повышение жалованья!
Джиджи надеялась, что ей не придется приплетать к разговору Соланж. Честно говоря, ей было ужасно неловко. Но, учитывая тот факт, что вчера вечером он так и не показался в кабаре и явно не собирается туда сегодня, Джиджи ломала голову, как он успел подцепить Соланж. Правда, ей уже приходило в голову, что она могла и наврать, ей это не впервой.
Чтобы продвинуться вверх, многие девушки делали то, что ни Джиджи, ни Лулу делать бы не стали. Разве что жизнь совсем припрет к стенке. Лулу могла долго рассуждать на эту тему. Джиджи задалась вопросом: а как бы поступила Соланж?