Он сказал что-то по-русски, но на этот раз не стал торопить ее. Джиджи старалась побороть смущение, стоя рядом с ним в лифте, поднимающем их на шестой этаж. Она догадывалась, что Халед не слишком-то рад ее присутствию, и не могла его за это винить. Это было бы не столь важно, но их доверительные разговоры, его почти нежная забота о ее израненных ногах… пробудила в ней какие-то чувства.
Джиджи нечасто испытывала подобные чувства и, будь у нее выбор, ни за что не выбрала бы Китаева их объектом. Халед же, наоборот, кажется, думал, что у нее вовсе нет никаких чувств. Или просто он привык к тому, что женщины сами падают в его объятия. Для нее все было иначе.
Двери лифта открылись, и Джиджи вошла в большой холл, отделанный в черно-белых тонах мрамором и гранитом.
– Ого, – выдохнула она.
Халед закрыл за ними дверь и взял Джиджи за руку, и их пальцы переплелись. У нее перехватило дыхание, когда он развернул ее к себе, и Джиджи заглянула в его глубокие карие глаза в окружении длинных ресниц.
Джиджи не была уверена в том, кто сделал первый шаг, но она вдруг оказалась в его объятиях. Желание нарастало в ней, как звуки симфонии, и она обвила руки вокруг его шеи.
Каждый раз, как он целовал ее, Джиджи чувствовала себя так, словно стоит на палубе корабля. Почва уходила из-под ее ног, и ей казалось, что она упадет, если Халед отпустит ее.
Поцелуй стал глубже, и Халед прижал ее к стене. Она мягко застонала и ответила на поцелуй, ее сердце стучало как барабан. Джиджи прижалась к нему бедрами и почувствовала, как сильно он возбужден. Джиджи не могла собраться с мыслями, она сходила с ума от желания.
Нет, она не может поддаться своим желаниям! Он может подумать, что у нее корыстные мотивы… Джиджи прервала поцелуй и отстранилась.
– Я не хочу, чтобы ты обвинил меня в том, что я использую секс как способ давления.
– Ч-что? – Он тяжело дышал.
– Все думают, что я сплю с тобой ради дальнейшей карьеры.
– Мне все равно, – ответил он и снова поцеловал ее.
Джиджи не могла сопротивляться ему, она лишь ощущала его сильные руки на своем теле. Ее мысли продолжали метаться в голове, как птицы в клетке. Да… Нет… О господи… Он не останавливался, и Джиджи уступила.
Все было даже лучше, чем раньше, потому что она наконец позволила себе отдаться на волю чувств. Она едва могла сдерживать свое возбуждение. Ничто уже не сможет ее остановить… кроме совести.
– Халед. – Она уперлась ладонями в его грудь и отстранилась. – Мы не должны этого делать, – пробормотала Джиджи, вздрагивая от каждого поцелуя, которыми он покрывал ее шею.