Эта работа, не требующая мыслительных усилий, ее успокоила; вид постепенно расчищающегося пространства немного поднял настроение.
Дойдя до темно-бронзовой кожаной куртки, она чуть задержалась. Эта куртка – крой «пилот», богатый цвет – была одной из его любимых, в ней он смотрелся особенно эффектно. Она знала, что это был один из немногих ее подарков, который действительно пришелся ему по вкусу.
Шелби провела рукой по рукаву куртки, мягкому и нежному, как сливочное масло, и чуть не поддалась сентиментальному порыву оставить куртку хотя бы на время.
Потом она вспомнила о справке о нью-йоркской операции и стала решительно проверять карманы.
Конечно, пусто: Ричард каждый вечер скрупулезно вынимал все из карманов, выкладывая – а иногда роняя – мелочь на стеклянный поднос на комоде. Телефон ставил на подзарядку, ключи клал на стойку рядом с входной дверью в прихожей либо вешал на крючок в шкафу своего кабинета. Он никогда не оставлял ничего в карманах, чтобы их не оттягивать, не портить подкладку и ничего не забыть.
Шелби прощупала карманы – эту привычку она переняла от мамы, которая делала так перед стиркой, – и на что-то наткнулась. Опять проверила, но ничего не обнаружила. Еще раз сунула в карман пальцы и вывернула его наизнанку.
В подкладке оказалась небольшая дыра. Да, он эту куртку любил и надевал часто.
Шелби принесла куртку в спальню и достала из маникюрного набора ножнички. Аккуратно подпорола подкладку пошире, мысленно отмечая, что надо будет ее потом зашить, прежде чем убрать в чехол и везти в магазин.
Сунула пальцы в прорезь и вынула какой-то ключ.
Это не дверной ключ, отметила она, вертя его на свету. И не автомобильный. Это ключ от банковской ячейки.
Но в каком банке? И что в ней, в этой ячейке? Зачем держать ячейку в банке, когда у тебя сейф прямо в кабинете?
Надо, наверное, сообщить адвокатам, подумала Шелби. Но она этого делать не станет. Кто знает, вдруг там гроссбух с перечнем всех его баб за последние пять лет? Нет уж, с нее унижений хватит!
Она найдет этот банк, откроет ячейку и сама посмотрит, что там.
Они могут забрать дом, мебель, автомобили. Акции, закладные, деньги, которых и близко нет в том количестве, как ей пел Ричард. Могут забрать картины, украшения, шиншилловую шубку, которую он подарил ей по случаю их первого – и последнего – Рождества в Пенсильвании.
Но остатками своей гордости она ни с кем делиться не станет!
От беспокойного, рваного сна ее пробудило настойчивое дергание за руку.
– Мама. Мама, мама! Проснись!
– Что такое? – Шелби даже не открыла глаза, просто опустила руку и втянула дочурку в кровать. И устроилась поудобнее.