– А теперь, – сказал Тиберн, откладывая лютню, – действительно то, что мало кто слышал.
И он достал гитару. Но какую гитару! Это была работа не просто мастера, а великого мастера!
– Это подарок, – тихо произнес Тиберн с грустью. – Прощальный подарок моего друга, его последняя работа.
– Это же шедевр! – восхищенно выдохнула Лаура.
Тиберн лишь печально улыбнулся. Он легонько тронул струны, на секунду застыл, а затем закрыл глаза и заиграл. Мелодия лилась из-под его пальцев и проникала в самую душу. Тиберн не пел, но, казалось, поет сама гитара…
Это было потрясающе – щемящая грусть плавно переходила в легкую надежду, затем становилась робкой радостью, а под конец мелодия превратилась в безысходное отчаяние, в котором, впрочем, чувствовалась вера, что когда-нибудь наступит время для покоя и тихого счастья.
Когда Тиберн закончил, воцарилась тишина. Было ощущение, что никто даже не дышит, чтобы не спугнуть эту тишину.
Потом Лаура прошептала:
– Что же за великий эльф или человек создал эту красоту?
– Не угадала, – невесело усмехнулся менестрель. – Эту мелодию написал гном.
Мы удивленно уставились на него.
– Да, – продолжил Тиберн, – именно гном. Это его единственное творение. Так случилось, что он отлучился из клана по каким-то своим делам и задержался на несколько недель. А когда вернулся, клана уже не было. Погибли все, в том числе и его семья. Он так и не узнал, что же произошло. Написав эту мелодию, он выбил ее на стене пещеры, которая прежде была его домом, и умер рядом с семьей.
– М-да… – промолвил Хьюго с неподдельной печалью.
Других слов ни у кого не нашлось – мы просто тихо разошлись по своим комнатам.
Я сдержал данное Лауре обещание и всю ночь просидел в кресле у кровати, заботясь о том, чтобы ее не беспокоили. Незаметно для нее я поставил защиту от любых вызовов. Почти никто не знал, что такая защита возможна извне. Если лорд или леди не желали ни с кем разговаривать, они сами блокировали вызов. Но мне удалось случайно обнаружить способ внешней блокировки. Конечно, расстояние было ограниченным – не более нескольких метров, но защита была почти непроницаема и, что самое главное, практически незаметна.
В гостиную мы с Лаурой спустились незадолго до полудня и застали необычную картину. Джеральд под руководством Адель и Ис’лаа возился на кухне. Почуяв вкусные запахи, я непроизвольно сглотнул слюну и поинтересовался:
– Джеральд, и что это, собственно, значит?
– Ну, – ответил он, – должна же быть от меня хоть какая-то польза, раз уж я здесь застрял.
Джеральд улыбнулся и продолжил свое занятие. Адель весело нам подмигнула, подтверждая, что все в порядке. Ис’лаа, напротив, выглядела довольно напряженно.