Я представил картину: Морковка во время обеденного перерыва пытается всучить наворованные степлеры одноклассникам. Бред какой-то. Нет, это совершенно нереально.
– Не совсем понимаю, – произнес я. – Почему нужно красть все время в одном и том же магазине, причем так нагло, в открытую? Ведь если делаешь это несколько раз подряд, очевидно, что тебя уже знают в лицо, начинают следить, как ты себя ведешь, а если снова поймают, точно накажут – мало не покажется. Хочешь безнаказанно этим заниматься, чтобы сразу тебя не застукали, – идешь в другой магазин. Обычно так делают. Разве нет?
– Это вы меня спрашиваете? Тут я вам ничего сказать не могу. На самом деле может, он и в других магазинах тоже поорудовал. Или же как-то особо полюбил только наш магазин. А может, лицо мое ему не понравилось. Откуда мне знать? Я ведь всего лишь охранник в супермаркете, не мое это дело – вникать во всякие сложности. Мне за это денег не платят. Хотите разбираться – давайте, можете самого его спросить и посмотреть, что выйдет. Сегодня он уже три часа у меня тут сидит, а я пока не услышал от него ни единого слова. Вроде, на первый взгляд, послушный мальчик, а тут – уперся, и ни в какую, тот еще фрукт. Вот, пришлось вас вызывать. Извините, что в выходной… Да, кстати, я с самого начала заметил. Вы где-то здорово загорели. К. нашему делу, конечно, это отношения не имеет, но вы куда-то ездили в каникулы отдыхать?
– В какие-то особые места я не ездил, – произнес я. Старший охранник тем не менее продолжал все так же многозначительно вглядываться в мое лицо. Будто именно я и был важнейшим элементом этого дела.
Я снова взял степлер и рассмотрел его до мельчайших подробностей. Самый обычный маленький степлер, который есть в любом доме или офисе, из серии самых дешевых канцтоваров. Степлер и степлер, ничего особенного в нем нет. Старший охранник взял сигарету “Сэвен стар” и щелкнул зажигалкой “Бик”. Затем чуть отвернулся и выпустил в сторону струю дыма.
Я повернулся к мальчику и тихо спросил:
– А почему степлер?
Морковка, все это время сидевший, уставясь в пол, медленно поднял голову и посмотрел на меня. Но ничего не сказал. В этот момент я впервые заметил, что выражение его лица совершенно не такое, как обычно: полное отсутствие каких-либо эмоций, даже странно. И глаза – словно в расфокусе. Во взгляде – никакой глубины, вакуум.
– Тебя кто-то заставил это сделать, ты испугался?
Как и следовало ожидать, Морковка ничего не ответил. Я даже не мог понять, доходят до него мои слова или нет. Решил оставить его в покое и больше ни о чем не спрашивать. Сколько ни пытай его сейчас, в этой комнате – вряд ли я смогу до него достучаться. Его двери закрыты, окна зашторены.