– Тебе музыка не мешает? – Мюу, не выключая Брамса, заглянула в комнату Сумирэ. Дверь была распахнута настежь.
– Брамс не может помешать, – обернувшись, ответила Сумирэ.
Мюу никогда раньше не видела, чтобы Сумирэ так сосредоточенно что-то писала. На ее лице появилось какое-то новое напряженное выражение. Рот плотно сжат – будто у хищника на охоте, взгляд стал глубоким.
– А что ты пишешь? – спросила Мюу. – Новый роман о спутнике?
Жесткие складки в уголках рта Сумирэ чуть разгладились.
– Да так, ничего серьезного. Всякие мысли. Всплывают в голове, я их записываю на всякий случай – может, когда пригодятся.
Мюу вернулась на диван и с головой погрузилась в маленький мир, рожденный звуками музыки в лучах послеполуденного солнца. “Какое это, должно быть, счастье – так красиво играть Брамса! Если бы я могла… Все-таки его небольшие вещи, особенно баллады, никогда мне раньше не давались. Я не могла полностью раствориться в этом мире мимолетных нюансов состояний и вздохов, что переливаются друг в друга и мгновенно исчезают. Сейчас я могла бы сыграть Брамса лучше, красивее, чем прежде”. Но Мюу знала…
Я больше никогда ничего не смогу сыграть.
В половине седьмого Мюу и Сумирэ вместе приготовили на кухне ужин и, накрыв на веранде, сели есть. Суп из морского окуня с зеленью, овощной салат и хлеб. Бутылка белого вина, после еды – горячий кофе. Из-за острова показалось рыболовное судно: было видно, как оно заходит в порт, оставляя за кормой короткий след белой пены. Наверное, рыбаков дома ждал горячий ужин.
– Кстати, мы когда планируем возвращаться? – моя тарелки в раковине, спросила Сумирэ.
Мюу посмотрела на стенной календарь:
– Еще недельку я бы расслаблялась, ни о чем не думая. Больше не получится. Будь моя воля, вообще никуда бы не уезжала, осталась бы здесь навсегда.
– Будь моя воля – я, конечно, тоже – улыбаясь, сказала Сумирэ. – Что поделаешь, все самое лучшее в жизни когда-нибудь кончается.
Еще не было десяти, когда они, как обычно, разошлись по своим комнатам. Мюу переоделась в белую хлопковую пижаму с длинными рукавами, легла, и не успела ее щека коснуться подушки, как она уже спала. Но довольно скоро проснулась – будто ее растормошили удары собственного сердца. Мюу бросила взгляд на дорожный будильник у изголовья – чуть больше половины первого. Комната окутана мраком, кругом глухая, глубокая тишина. И все же она ясно чувствовала: рядом кто-то есть, прячется, затаив дыхание. Натянув одеяло до подбородка, Мюу вся обратилась в слух. Сердце в груди принялось бешено колотить в свой сигнальный барабан. Больше – ни звука. Но точно – в комнате кто-то есть. Это не дурной сон, который все снится, когда уже проснулся, нет. Мюу протянула руку и, стараясь делать все бесшумно, чуть приоткрыла штору. В комнату просочилась струйка лунного света. Не двигаясь, одними глазами Мюу стала обшаривать всю комнату.