Разделавшись с «интеллигентами», Андрей решил собраться и смыться в поле. Но в комнате его ждала старушенция. Он схватил со стены сумку.
— Поработать надо, план горит.
Она, не понимая, смотрела на него.
— А деду антибиотики надо давать, таблетки — может, у вас завалялись где-нибудь? Антибиотики, понятно?
— На все воля божья… — сказала она еле слышно. — Видно, и его час пришел…
— Вот влип, — сказал он и стремительно выскочил в сени.
Андрей подошел к краю террасы, швырнул лопату подальше и стал спускаться. Сапоги соскользнули, он съехал вниз и бухнулся на четвереньки. Полевая сумка рванулась вперед, больно ударила по руке.
Вскочив, он обтер ладони о штаны и повернулся к обрыву. Прямо перед ним — стенка, вся в белесых натеках, ни черта не разобрать. Он подобрал лопату и начал остервенело срезать слой за слоем, Скоро определилось четкое разделение на горизонты. Отчетливо стала видна прослойка галечника.
Если так по всей долине, то хорошего мало. Можно, конечно, заменить вспашку дискованием… Да что гадать — надо посмотреть, пойма есть пойма.
Андрей отошел на пятьдесят метров от обрыва в сторону речушки и принялся копать. Почва здесь уже промерзла, и сверху образовалась крепкая корка. Он долго долбил одну прикопку. Лопата откалывала мелкие, блестевшие прожилками льда кусочки. Пробившись, лопата заскрипела о камень. Галечник залегал на глубине тридцати сантиметров.
Андрей сделал мазки в журнале, взял образец и нарисовал на карте узкую полоску. В натуре эта полоса шла вдоль террасы, и почти вся ее поверхность была покрыта кочками: ближе к деревне чернели земляные, там, где начинался ерник, густо рассыпались травянистые — между ними уже набился снег.
Он промерил шагами площадку десять на десять метров и стал пересчитывать кочки, два раза сбился и пришлось начинать сначала. Злость на себя и эти дурацкие кочки одолели Андрея. Он перестал считать и посмотрел в сторону деревни. Был виден краешек Федоровой крыши.
Может, ему и надо-то — пару таблеток да укол. А он валяется здесь, в глуши, никому не нужный. А до фельдшера — сорок километров. Всего сорок…
Подхватив сумку, лопату, Андрей ринулся к обрыву. Он бежал то пригнувшись, то перепрыгивая через кочки. Ему все казалось, что он движется слишком медленно.
Андрей вскарабкался на террасу, забросил лопату за ближний сарай, перемахнул через просевший заборчик и рванул по дороге в сторону от деревни. Сумка болталась и хлопала о правую ногу, он прижимал ее одной рукой к бедру, а другой взмахивал, поскальзываясь на замерзших лужицах.
Уже от холодного воздуха стыли зубы, уже дыхание утратило равномерность и билось в каком-то рваном ритме, а Андрей бежал, бежал, пока не споткнулся о кочку и не рухнул на обочину.