— Алиса! Когда вы это «видели?»
— После первой операции, значит весной…
— В октябре муж Жанны погиб. Именно так, как вам привидилось в мае…
Они испытывающе смотрели друг другу в глаза, не находя ответа.
— А вот еще, не перебивайте, я давно хотела сказать… Пустяк какой-то, но тяготит своей непонятной значительностью, вы непременно должны зать. Помните, я говорила, что впервые увидела вас, там, рано утром в моей палате, будто двоящимся в сопровождении четкой картины: белый катерок, пенные буруны за кармой, чайки… И эта женщина! Ну, вспомните же: толстушка в панаме с булкой в руке… Что? Ничего? Странно. Как заноза у меня в голове. Я ведь тогда, уезжая из санатория, хотела вас расспросить, но вы все прятались и я забыла. Но эта женщина и вы — что-то тут есть особое= важное, а я никак не могу разглядеть. Не улыбайтесь, пожалуйста, — Алиса смущенно насупилась и упрямо продолжала: Вот и сегодня вечером, до того, как вы позвонили в дверь, я «видела» мужчину, прыгающего в лужу у нашего крыльца — мельком, как по телевизору, когда переключают программы… И что самое страшное, да и сомнительное — я часто не знаю, что было на самом деле, а что мне привиделось…
— Алиса, мне как-то не по себе… Я могу привести разные научные версий… Раздвоение личности, рефлекторная неврастения и прочее. Но это не то! Я даже про себя не знаю, нормален ли я. Да и что такое норма? Может быть из-за того, что Ваш мозг тряхануло, он сбился с волны, ну, знаешь, как испорченный радиоприемник, и «ловит» чужие передачи? А значит — вы просто богаче нас всех — многопрограммное устройство! Только надо привыкнуть к этому, научится регулировать, отключать ненужное…
— Кажется, я уже и научилась. Как это получилось — не знаю, но сегодня вы у меня — один! То есть — совсем не раздравиваетесь, никто не мелькает за вашей спиной, не мутит воду. И так спокойно, хорошо…
Они сидели в полутемной гостиной у елки, как дети взявшись за руки. Йохим видел профиль Алисыл, вызолоченный угасающим огнем, чувствовал влажную нежность ее ладоней и знал — так оно и должно быть. Именно так. Он всегда был не там, не с теми и не таким, каким должен был быть. Что-то всегда несовпадало, мучило неточностью. И только сейчас пришло уверенное ощущение цельности, окрыляющая радость быть самим собой!
— Алиса, я уверен, существует что-то мудрое и громадное вне нас. Оно не посвящает нас в свой замысел, но открывает дорожки к нему. Мы редко умеем распознать их, а обнаружив, не знаем как воспользоваться… Я любил вас всю жизнь, но не знал этого. Я замечал мигающие светофоры, которые направляли меня к вам, но не мог до конца доверять им. Теперь я знаю точно — я родился с этой любовью и для нее… Не пугайтесь, Алиса, это не предложение руки и сердца, скорее — еще одно «мистическое» признание. И вот еще что, — Йохим отвернул полу пиджака, отколов булавку, которую всегда носил у сердца. — Узнаете? Это — для вас.