Как всегда Йохим преувеличивал масштабы своего конфуза: коллеги-студенты мало чего поняли из его выступления, а вот Вернер был озадачен — в сбивчивом и малопрофессиональном объяснении долговязого парня драгоценным блеском сверкали отдельные наблюдения и выводы. В ходе операции малоопытный студент подметил именно то, что мог заметить только он сам знаменитость, виртуоз, светило.
Через год, отбирая группу стажеров для хирургической практики, Вернер вспомнил о Динстлере, запросив на него характеристику у руководителя курса. Отзыв был не лестным — студент не блистал способностями, не проявлял активности и склонности к хирургической деятельности. И все-таки Вернер рискнул.
Несколько месяцев Йохим, проходивший обучение в разных подразделениях клиники, ничем не обращал на себя внимания медперсонала. Во время ночных дежурств в отделении экстренной хирургии он старательно выполнял распоряжения главного врача, успевая даже вздремнуть в ординаторской. Но в ночь на 15 ноября все с самого начала пошло наперекосяк. Дежурный врач, живущий в пригороде, застрял на шоссе, где в огромной пробке, вызванной небывалым снегопадом скопились сотни машин. Несколько автомобилей, находящихся в самом эпицентре аварии были основательно размяты и, завывая сиренами, к месту происшествия съезжалась полиция и медицинская помощь. Беснование снежного бурана фантастической синевой заливал свет вертящихся мигалок так, что пятна крови казались черными, а телерепортер в наброшенном капюшоне с небольшой камерой на плече смахивал на приведение.
С этого злополучного места и начали поступать после полуночи раненные. Обе операционные были полностью подготовлены к работе, собран по тревоге необходимый медперсонал, среди которого оказался Йохим. Он подключал шланг к аппарату искусственного дыхания, когда в распахнувшиеся двойные двери санитары бегом вкатили тележку, тело пострадавшего было уложено на операционный стол. Одного взгляда на кровавое месиво, когда-то бывшее головой оказалось достаточным, чтобы Йохим почувствовал слабость в коленях и подступившую тошноту. Он успел увидеть кусок челюсти с зубами на одном из которых сверкала золотая коронка. Самое страшное было в том, что кусок этот висел соверленно отдельно, на том месте, где должен находиться подбородок, — но не находился…
Сквозь туман Йохим слышал как его окликнула сестра, подавая какой-то шнур, как скрипели дрели, что-то капало и булькало, как коротко и четко звучали команды хирурга. Боясь попасть взглядом в освещенный круг, где творилось нечто ужасное, Йохим уставился поверх склоненных голов в окно, но тот его темный, не закрашенный белой краской верхний квадрат, в котором плясали, скользя по стеклу сумасшедшие снежные хлопья.