Он смотрел на люк на две секунды больше, чем следовало, и не видел, как Вероника вскочила и ногой сшибла ближайшую керосиновую лампу.
Керосин вспыхнул. Вероника бросилась к нему, зажав в руке, как финку, шариковую ручку, и со всех сил воткнула ее в живот. В рану.
Это было как удар током. Нестерпимая, оглушительная боль пронизала все тело.
Арон с грохотом выронил карабин и постарался нащупать ручку, выдернуть ее из раны, но Вероника бросилась на него и прижала к стене.
– Тебе конец! – прошипела она.
Он из последних сил покачал головой. Арону Фреду может, и конец. Но Влад был еще жив. Влад из последних сил навалился на Веронику, протащил ее пару метров и впечатал в стену.
– Пусти! – Она визжала и царапалась.
Со стороны это было похоже на нелепый, гротескный танец.
Керосин разлился по полу, и доски начали гореть. Краем глаза он заметил, как горячим воздухом лист бумаги с ее признанием подняло в воздух, и теперь он кружил над горящим полом.
Ударил мощный порыв ветра. Мельница качнулась еще сильней и с душераздирающим скрипом накренилась, как тонущий корабль.
Упала и вторая лампа. Керосин вспыхнул с нереально тихим хлопком.
Арон закрыл глаза и отпустил Веронику.
Мир закачался и погас.
Вот теперь конец, успел подумать он.
– Ловите! – крикнул Герлоф.
Люк открылся.
Ему было не успеть. И Ион, не ожидавший такого успеха, так и остался стоять с камнем в руках.
Юнас, вытянув руки, бросился вперед, и ему удалось если не поймать кузена, то, по крайней мере, смягчить падение. Падать было невысоко, чуть больше полутора метров, но Каспер связан, и кто знает, чем могло бы кончиться. Юнас схватил его под мышки и потащил прочь от мельницы. Вместе со стулом.
Сверху доносился тяжелый топот, потом женский вопль.
– Они там дерутся! – крикнул Ион.
Шаткое строение сотрясали порывы ветра. Оно все сильнее раскачивалось из стороны в сторону, как старый, отживший свой век дуб.
Остаток жизни старой мельницы исчислялся секундами.
Цоколь заскрипел и с душераздирающим хрустом треснул.
– Ион, уходи! – крикнул Герлоф.
Он понял, что сейчас произойдет.
Ион так и стоял под мельницей с камнем в руках. Услышав крик Герлофа, он очнулся и двинулся в сторону.
Герлоф тоже попятился – мельница могла рухнуть и на него. Но ноги почти не двигались, будто он шел по холодцу.
– Ион! – опять крикнул он.
Мельница начала падать. Крик, звон бьющихся стекол, в бойницу надстройки вырвались языки пламени.
Лампы, вспомнил Герлоф слова Юнаса. Керосин.
Послышался омерзительный предсмертный скрип выдираемых ржавых гвоздей, и мельница упала, кроша остатки когда-то красивых, ажурных крыльев.