Двух представленных Рите мужчин из руководства фирмы она уже видела на совещаниях, но не запомнила. Не смогла зафиксировать в памяти их и на этот раз — хорошие очки, прекрасные костюмы, корректные, ненавязчивые манеры и соответствующие спутницы. Под тихую музыку, вероятно, Вивальди, гости с аперитивами живописно расположились в углах гостиной.
В глубоком кресле под лампой с книгой в руках отдыхал господин из породы бухгалтеров «застойных» времен. Слегка жеваный темный костюм, тяжелые очки с толстыми стеклами, скучное лицо неопределенного возраста. Для довершения образа не хватало сатиновых нарукавников и старомодного калькулятора.
— Николай Гаврилович, — представился «бухгалтер», слегка оторвав зад от кресла и кивнув головой приблизившимся не столько к нему, как к буфету с напитками дамам. Руками он придержал на коленях раскрытую книгу, оказавшуюся альбомом Босха.
— Алла, Полина. Можно без отчества, мы ещё совсем юные. — Алла отвернулась, но человек крякнул, привлекая внимание:
— Простите, уважаемые дамы… К-хе… М-м… Вот вы молоды, современны, объясните старику, что в этом Дали находят? Какие-то глубины, нечто апокалиптическое?
— Вы рассматриваете, насколько я вижу отсюда, альбом знаменитого нидерландского художника Босха, — заметила Полина с неожиданной для себя резкостью. — Он жил в пятнадцатом веке. И если вы внимательно приглядитесь к репродукции «Сада наслаждений», то заметите — очень многое ему удалось предугадать. И в современном мире, и в человеческой природе.
— Э-э… — Николай Гаврилович, захлопнув книгу, посмотрел на обложку. — Прошу прощения. Босх. Иероним Босх… Запомню, запомню…
Алла увела Риту к столику:
— Откуда только извлек Россо это ископаемое? Очевидно, что не из итальянской родни. Наш мужичок.
— Никакой он не наш. Ископаемое. — Полина с отвращением передернула плечами.
— Ну ни капельки в тебе нет демократизма, Ласточкина. Не любишь народ. Аж вся шерсть дыбом встала, как у кошки на собаку.
— Нервная. Даже мурашки по коже… Фу, ерунда какая…
— Прекрати. Можешь не комплексовать. Компания, как видишь, не поражает воображения. Если не знать стоимости платья Фредди. Впрочем, может, она несколько преувеличила… А… вот появился весьма забавный человечек.
Некто огромный, черный, раскланявшись с «бухгалтером», направился к дамам. Полина инстинктивно отпрянула, протягивая ему руку. Пятерня амбала казалась железной, мощной и неуклюжей, словно ковш землечерпалки. Кончики попавших в неё полининых пальцев дрогнули и тут же выскользнули. Она выдавила улыбку, потому что с детства знала — с инвалидами и увечными надо держаться предельно дружелюбно.