Интеллигентный до чуждого народу аристократизма, Рассад проявил себя с неожиданной стороны, расцветив разговор виртуозной матерщиной. Свидетелей задушевной беседы друзей не было. К счастью, поскольку ответственное лицо МВС позволило себе высказать такие идеологически невыдержанные соображения, за которые в районном суде по головке не погладили бы, а уж в трибунале… Андрей Дмитрич ерошил коротко подстриженные жесткие волосы и упрямо глядел в тарелку, где рядом с разварной картошкой лежали куски самосольных патиссонов и «русской» колбасы.
— Да тише ты, Кир, чего впустую воздух сотрясать. Меня перековывать поздно. Ты лучше своему главному пару этих слов на ушко шепни. Из того, что здесь мне про «дружескую помощь» Афгану рассказывал. А я воевать пойду, и что от меня зависит — выполню честно.
— Честно! — Кирилл Сергеевич сдержал очередную ненормативно-лексическую тираду. — Кой хрен здесь вспоминать о чести! Бандитизм и варварство.
— Валю жалко оставлять. Только-только душа в душу ужились… Сокрушался Андрей, пропуская мимо ушей «злобные антисоветские» формулировки друга.
Семейная ситуация у Андрея Дмитриевича в самом деле не располагала к военным походам. Он женился поздно на молодой, красивой, горячей Валюше Ястребовой. Клубному работнику воинской части исполнилось 23, а Ласточкину — 36. У него было мужественное лицо актера Урбанского из фильма «Коммунист» и немногословная, убедительная речь; у неё — талия Людмилы Гурченко, затянутая широкими поясами, смешливый характер и фантастические фиалковые глаза. Все в городке знали, что такие глаза имеются только у двух женщин некой Лиз Тейлор и Вали Ястребовой. Чем там завлекала бесчисленных мужей голливудская дива — не очень понятно. А вот Валя, кроме яркой внешности и зажигательного нрава очаровательно пела под Жанну Бичевскую, аккомпанируя себе на гитаре, исполняла на вечерах самодеятельности «кубинскую румбу» и владела однокомнатной квартирой в военгородке с лоджией в новой девятиэтажке, выходящей к озеру.
На праздничном вечере, посвященном октябрьским торжествам, Ласточкин пригласил Ястребову танцевать. Среди столиков клубного буфета, накрытых пирожными и бутербродами, нерешительно толкались несколько пар. ВИА «Ракета» разыгрался по полной программе — от Пахмутовой к мелодиям зарубежной эстрады. Наблюдавших за красивой парой, вдумчиво исполнявшей модернизированный фокстрот под душераздирающие вопли солиста-лейтенанта Лобкова «С другим танцует девушка моя», забавляло сочетание «птичьих» фамилий. Все шутили, что при заключении брака майору лучше взять фамилию супруги.