— Пит, дружище… — сняв у тройного зеркала горжетку из серебристой лисицы, бросив в шкатулку браслет и серьги, Агнес подсела к Питеру, по-детски склонила голову на его плечо: — Тихоня, мы ещё так молоды. Когда бороться, если не сейчас? Когда безумствовать, побеждать!
Она упала поперек широкой кровати, вытянулась, мечтательно зажмурилась: — У меня ещё столько сил! Ах, до чего же я люблю сражаться!
Питер резко встал и отступил к двери: — А я люблю, люблю… — Он сжал кулаки и саданул по роскошной, белой с золотом, притолоке. — Спокойной ночи, Агнес. Надеюсь, ты и в этот раз победишь. — Он распахнул дверь.
— Постой! — Она сидела на отласном покрывале, изящно подобрав ноги в тонких, блестящих чулках и улыбалась. Уже если она и манила, то только по привычке. Питер знал — для Агнес такая сцена — всего лишь театр. Сейчас она с упоением играет примадонну, готовую выслушать пылкие признания несчастного влюбленного.
— Постой! — Агнес подошла к нему вплотную, глядя снизу вверх прямо в загоревшиеся надеждой глаза. — Послушай, если хочешь знать правду… Я терпеть не могу красные розы. Мне по душе — желтые.
В «Сильве» Петти имела бешеный успех. Ее стали называть Королевой чардаша. Пластинку с её голосом без конца передавали по радио, на телевизионном экране не раз появлялась запись популярного спектакля.
Агнес понравилось вспоминать о своей венгерской крови, называть цыганским бурный сценический темперамент. Она появлялась перед фотообъективами в суперэффектных туалетах, ослепляя блеском камней, завораживая роскошью мехов и перьев. Скандалы и скандальчики, затеваемые завистницами, лишь увеличивали популярность звезды. Для миллионов мужчин и женщин она стала олицетворением роскоши, успеха, везения, доказательством того, что любимчики фортуны существуют.
Никто не знал, сколько сил и труда требуется для создания этого мифа.
За пределами сцены изнеженная «Королева чардаша» была скорее педантичной немкой — рациональной, работящей и на редкость выносливой. Любовные страсти Петти бушевали лишь в свете рампы — там она была настоящей возлюбленной, роковой, сводящей с ума дивой. В реальной жизни, отбирая кандидатуры покровителей, Агнес производила тщательные расчеты.
Агнес редко признавалась в усталости, а скука или тоска были вовсе незнакомы ей. Иногда Питеру казалось — ещё один рывок и Агнес сойдет с дистанции. Дело не в том, что иссякнут её силы, однажды она остановится и спросит себя: а зачем, собственно, это все? Изматывающая гонка за популярностью, отсутствие домашнего очага, семьи, бесконечная ответственность перед созданным ею же мифом? Она остановится, внимательно посмотрит вокруг и увидит Питера — того, кто предназначен ей самой судьбой.