— Да, у нас сразу возникли какие-то особые, очень сложные отношения. Словно не общались — а плели тонкие серебряные кружева. — Эн вздохнула. — Я ведь сразу почувствовала, как на меня смотрел твой муж. С любопытством и ожиданием. Он ловил каждое мое слово, смаковал его, пробуя на вкус. Он следил за каждым моим движением. И как! Он обмирал, Ди.
— Думаешь, я могу не заметить такие вещи? Это только твой чудесный Хантер, уходивший с удочками и детьми на озеро умудрился оставаться в неведении. Он так ничего и не понял.
— Угу, решил что мы рассорились из-за матери, уговаривал поехать на лето к вам в Испанию для окончательного примирения. Милый, милый мой, добродушный чудак…
— Вот ведь — Хантер почему-то не влюбился в меня? Братская, дружеская симпания — и больше ничего. Как и подобает супругу сестры.
— Ах, он был не из тех, кто роняет слезы над засушенным цветком и помнит всю жизнь прическу возлюбленной на первом свидании. Не поэт и не воин. Хлебопашец — честный трудяга на ниве науки. И знаешь — наверное в этом есть нечто настоящее. В надежности, преданности, в упорной, такой естественной, без всякого надрыва жертвенности.
— Родриго был совсем другим. Он любил себя, нравился женщинам и умел восхищаться ими. Мне пришлось много выстрадать — я ревновали и ничего не могла с собой поделать. Мой муж всегда был в центре компании, умел очаровывать, казаться загадочным и романтическим. Мои приятельницы теряли от него голову. Ужас!
— Еще бы — каждой даме лестно очаровать поэта и стать его музой.
— О тебе он написал балладу и подарил мне. Ему казалось, что уж если мы так похожи, то можно воспевать мою сестру — я приду в неописуемый восторг… И даже не замечу имя — Анна! — Ди закрыла руками вспыхнувшее лицо.
— Перестань убиваться, все это плод поэтического воображения, ведь между нами ничего не было.
— Я видела сама — там на берегу. — Ди не отняла рук.
— Это было сказочное место: озеро среди гор, одинокий домик под кронами столетних вязов… А наша столовая, перестроенная из старой конюшни! Деревянные балки под потолком, длинные столы вдоль побеленных стен, фонари из кованного железа…
— А в центре — очаг под огромным закопченным колпаком. Цыганский костер, вокруг которого сидели все мы с бокалами вина. Тебе, Анна, естественно, досталась качалка — ведь ты капризничала — весь день провалялась на солнце, и слегка обгорела.
— Я пила красное вино, любуясь сквозь него на огонь. Родриго присел рядом, что-то поправлял кочергой в огне. Потом встал, долго, как-то странно смотрел на меня и коснулся тыльной стороной ладони моего плеча, где розовела кожа.