Один недостаток — все это настраивалось не рычажками, как у нас, а силой мысли. Хочешь воду похолоднее или с другой интенсивностью — представь. Сначала я мучалась — местные чудеса меня решительно не слушались, словно издевались. Но к концу первой недели я приноровилась — и стала получать удовольствие.
Сегодня я решила устроить бунт. После работы я вытребовала право отправиться в гипермаркет. В Санкт-Петербурге. Никогда не думала, что прогулка с тележкой между стеллажами может доставить такое удовольствие. Потом, сразу после того, как меня переместили во дворец, предупредила охрану, что хочу побыть одна. К ужину тоже не выйду. Зачем? Моего стратегического запаса на несколько дней хватит. И все как на подбор — вредное и вкусное. Еще я купила себе несколько книг — веселых и «макулатуристых». Надо бы все-таки посетить и книжный магазин в империи. Тот самый, где мы были с Ричардом. Наверное, продолжение детектива, которым я увлеклась, уже издали. А то первая часть закончилась на самом интересном.
Я проплыла свои положенные сто метров — и отправилась мыть голову. Стояла, зажмурившись, под нежно ласкающими струями воды — и вдруг почувствовала на своей спине чьи-то обжигающе-горячие ладони. Странно, но у меня даже не возникло сомнения, кто это:
— Ричард, — сказала я недовольно, превозмогая острое желание прижаться к его нахальным рукам. — Что ты здесь делаешь?
— А с чего вы взяли, — сказал у меня над ухом чужой голос, — что это незаконный сын императора?
Я захлебнулась воплем — и рванулась из чужих рук. Конечно же, поскользнулась и рухнула в воду, поднял целый столб брызг.
— Вы не ушиблись? — вежливо поинтересовался принц Брэндон, сверкая знакомыми черными глазами.
— Какого черта! — заорала я. — Убирайся!
Я создаю защитный кокон — но он словно и не замечает моей защиты.
— Вас тоже заводят игры в преследование? — неторопливо пошел на меня мужчина.
— Вы не смеете!
— Отчего же? — неуловимо быстрое, смазанное движение — и он опускается рядом со мной, его руки хозяйничают по моему телу, я кричу и выворачиваюсь. Но он сильнее. Намного сильнее.
— Пусти… — почему-то мне кажется, что это не на самом деле, что это во сне…
Рвусь изо всех сил, кричу так, что кажется — еще не много — и я сорву голос. Он только смеется:
— Что же вы? Подстилка брата, обманывающая его с отцом. Подстилка отца, изменившая ему с братом. Разве вы не хотите еще одного представителя императорского рода. Для коллекции?
— Брэндон, — прошу я того, кто впечатывает меня в кафель купальни.
— Не надо. Пожалуйста.
— Отчего же? — рокочет он. И я понимаю, что он не торопится, потому что забавляется моим ужасом.