— Ты — хуже императора Фредерика.
— Ника-Ника… Взрослая же женщина. Многодетная мать — а дурочка…
— Ню-ню! — иронично закатила я глаза.
— Терпеть не могу! — фыркнула мама и удалилась строить мальчишек. Ха! А то я не знаю… Использую этот прием лет с тринадцати, если надо прервать общение с маменькой.
Отец вообще задерживаться не стал. Посмотрел на меня, улыбнулся. Поцеловал. Спросил:
— С матерью насплетничались?
Дождавшись моего кивка, велел всем выходить строиться. И мы с Ричардом остались одни. Не считая щенка.
— Ника, — качнулся он мне навстречу.
— Ричард, нет, — резко бросила я, злясь на бешеный стук собственного сердца. На то, что щеки полыхнули жаром. И почему рядом с ним я себя ощущаю девчонкой семнадцатилетней.
— Прости, — Ричард привалился спиной к двери, которую только что и запер.
Я отправилась со щенком в свою комнату. Поняла, что Ричард пойдет следом — и смутилась при виде своей не заправленной кровати. Пошла в детскую. Там был его диван… Кухня. Ричард по-прежнему стоял в коридоре.
— Скажи мне, а что ты помнишь об империи Тигвердов? — спросила я его.
— Ни-че-го, — донеслось из коридора.
— А из своей жизни?
— Тебя и мальчиков.
— А детство. Или юность?
— Ничего конкретного, но приятных воспоминаний вроде бы нет.
— Ричард, давай отправимся в поместье, где прошло твое детство. Может, что вспомнишь.
— Что-то мне подсказывает, что я туда не хочу, — проскрипел он. Потом долго молчал и добавил. — По-моему, там пепелище.
Я вспомнила, что во время восстания в Западной провинции, которое подавлял милорд Верд, было совершено нападение на его дом. Маму его тогда убили. Поднялась, подошла, обняла. Прошептала:
— Прости.
— Ника… Это ведь жалость?
— Скорее, сочувствие.
Он нахмурился.
— Скажи еще, что оно тебя унижает, — рассердилась я. И отошла.
— Похоже, я знаю, с кем можно проконсультироваться обо мне, — раздался спокойный голос Ричарда.
— С господином Джоном Адерли, — насмешливо сказала я. — Тоже мне загадка.
— Мы с ним уже виделись.
— А где ты с ним встречался?
— Ты не будешь сердиться, если я скажу, что он приходил сюда, в твою квартиру?
— Не буду, — улыбнулась я. — Странно, что все четверо: и он, и Каталина, и Оливия, и Натан — сюда не переселились. Они переживали за тебя.
— Я не вспомнил их. Но почувствовал, что они очень тепло ко мне относятся. И к тебе тоже. Отправимся в империю? — и он вопросительно посмотрел на меня. — У Джона и спросим, куда бы нам отправиться.
— В любом случае надо заехать в поместье и переодеться. В джинсах, наверное, не стоит разгуливать.
— Ты права. А я как-то об этом и не подумал.