— Молодой человек, — снисходительно отозвалась моя бывшая родственница через закрытую дверь. — Идите прочь. Мой супруг — трудится в Администрации города и…
— Довольно, — император взмахнул рукой — дверь вынесло. — Надо было сразу закопать. Как и предлагала уважаемая Вероника.
— Так я иносказательно, — поторопилась уточнить я.
— А я — нет, — и император прошествовал в квартиру мимо потерявшей дар речи и переставшей двигаться свекрови. Или он ее заколдовал, чтобы не выслушивать?
— Фредерик, — выдохнула я.
— Мастер Рэ, — раздался его повелительный голос.
— Ваше величество! — тут же послышалось из глубины квартиры. Сын выскочил откуда-то с грохотом. Обозрел нас — и вытянулся по стойке смирно, приложив правую руку к сердцу.
— Позвольте полюбопытствовать, молодой человек, что все это значит? — протянул император.
— Ваше величество! Разрешите ответить на этот вопрос… лично вам? — отчеканил Паша.
Мы с Денисом переглянулись. Ричард стал хмуриться еще больше. Все страньше и страньше…
— Паш, а где твой телефон? — нежно и очень-очень тихо поинтересовалась я. — Вот объясни, зачем тебе мобильник, если ты не берешь трубку?
Сын продолжал стоять по стойке смирно и поедать глазами повелителя. Мне показалось, или он посчитал это более безопасным занятием, чем общаться со мной?
— А что тут происходит? — в коридор выплыла полная женщина с гордой осанкой. Губы и брови подведены — она всегда красилась, даже дома. Получалось пошло. Тяжелый запах убойных вечерних духов можно было использовать как оружие массового поражения. От этого запаха вихрем закружили воспоминания…Не самые приятные.
— Вы посмели выбить дверь в мою квартиру?! — голос звучал сочно, властно…Надо же — отморозилась…
— Вера Валентиновна! Почему вы не позвонили и не предупредили, что Паша у вас? — спросила я у нее.
— Я звонила, мне сказали, что этот номер не твой, — патетично ответила она мне. — И вообще, с твоей стороны крайне безответственно оставлять ребенка без присмотра.
— Видимо, забрать ребенка из спортивной школы, никого не предупредив, и привезти в квартиру, адрес которой я не знаю — это и есть показатель крайней ответственности, — отчеканила я.
— Ты ведешь аморальный образ жизни и попадаешь под лишение материнских прав, — отрезала обеспокоенная будущим единственного внука бабушка.
— Это с чего вдруг?
— Где ты все это время пропадала? Тебе не до сына! А мальчику поступать скоро. С нами он получит блестящее образование, благодаря дедушке все двери ему будут открыты…
Тут Паша перестал изображать статую, отмер и виновато посмотрел на меня: