— Замечательно! Ирвин у нас спец — личный целитель императорского двора это не шутки! Раз сказал, значит, пора.
Я крепко сжала его ладони в своих. Мы посмотрели друг другу в глаза. Мы оба боялись, и оба верили, что все получится. Никто из домашних этого не заметил, — это был только наш секрет, на двоих. И с этой минуты по-настоящему начались наши отношения. Внутри, за сердцем, — стало тепло и радостно. Только палец горел и чесался, — но я уже привыкла…
— Все всё сказали? — подвел итог отец. — Тогда Павел может отвечать на мой вопрос.
— Я хотел помирить маму с Ричардом. И сделал глупость, — не поднимая взгляда от стола, проговорил сын.
— Какого рода?
— Встретил бабушку Веру — она приехала на тренировку, отключил телефон и поехал к ней в гости. Я знал, что как только мама запаникует, милорд Верд придет ей на помощь.
— А если бы мать удар хватил? — поинтересовался отец.
— Да ну… Вот с чего? — развел руки неисправимый отпрыск.
— Еще раз подобная выходка, я тебе такие развлечения устрою — вся твоя Академия раем покажется, — рявкнул отец.
— Так он же все это затеял, чтобы туда вернуться, — поднялась я из-за стола. — А все разговоры о том, что он обо мне заботился — это… только разговоры.
— Мам, это не так, — наконец-то искренне завопил Паша.
Я не обернулась.
— Мам, ты счастлива с Ричардом. И плачешь без него, — тихо сказал сын.
— Одевайся, мы опаздываем.
— Какая же ты упрямая, — а вот теперь в голосе сына прорезались откуда-то интонации… не Ричарда, нет… Его нового самопровозглашенного дедушки — императора Фредерика. Вот…Откуда? Как? Он даже губы поджал в точности, как это делает его императорское величество…Цирк…Цирк уехал, клоуны остались…
Наконец-то мы выехали. Заранее, как всегда, не получилось… Бедный маленький пыжик мужественно тыкался по пробкам, пытаясь найти хоть какой-то просвет.
Молчали. Паша сначала включил радио, потом — через пару минут — выключил. Жизнерадостные ведущие, вещавшие какими-то специальными, утренними, неестественно-бодрыми голосами, дико раздражали.
— Мам, прости, — тихо сказал сын. — Я был не прав. Так нельзя было поступать.
Я вздохнула:
— Паш…Честно — я еще злюсь. Давай до вечера. Я отозлюсь, и мы поговорим.
…
Пашку высадила у школы, доехала до академии, припарковалась. Схватила сумку, одновременно пытаясь почесать горящий палец. Маневр оказался не удачным — сумка упала. Тетрадка со стихами, которую я взяла с собой чтобы вернуть, опять открылась… Не удержалась:
Караулили сны-вампиры
Притаившись в углу спальни
Где на самом конце рапиры
Насекомым сидит сознанье