В машине царила тишина. Харрисон старательно изучал небо Лондона, чтобы не любоваться красивым профилем Франчески. Из-за выпитого виски и успешных переговоров с Аристовым ему было ох как непросто контролировать влечение к ней, которое он испытывал уже неделю.
Молчание затягивалось, и напряжение стало почти осязаемым. Франческа продолжала смотреть в окно и теребила шаль. Вдруг он почувствовал, что она повернулась к нему.
– Харрисон… Я сделала что-то не так?
Он нахмурился:
– Нет. Почему ты спрашиваешь?
Она отвела глаза:
– Я… я не знаю. Вроде бы сегодня вечером я сделала все правильно, но меня не отпускает ощущение, что что-то не так.
В глубоком вырезе платья виднелись ее груди. При взгляде на пухлые полуоткрытые губы Фрэнки по его телу пробежала волна возбуждения.
– Тебе кажется, – чуть хрипло ответил Харрисон. – Сегодня ты была бесподобна.
– Тогда почему ты перестал обращать на меня внимание после того, как мы ушли? Я сказала что-то не то Леониду или Джулиане?
– Нет. – Харрисон не хотел бы развивать эту тему. То же самое ему подсказывал разум, но ее уязвимость тронула его. Он сделал глубокий вдох и признался: – Я сохраняю дистанцию между нами.
Серые глаза женщины расширились. Руки на коленях дрогнули.
Ему нельзя смотреть на Фрэнки!
– Влечение между нами… – Харрисон затряс головой. – Это не должно произойти. Мы оба это знаем.
Фрэнки кивнула, однако отвести от него взгляд не смогла.
– Франческа… – вырвалось у него.
Это была мольба. Которой Фрэнки не вняла. Они одновременно потянулись друг к другу. Прикосновение к ее обнаженной коже вызвало у мужчины потрясающие ощущения.
Харрисон ухватил ее за подбородок и впервые за долгое время сделал это исключительно ради удовольствия. Он поцеловал женщину, к которой ему хотелось прикоснуться с той ночи, когда он обнаружил ее в кресле Тессы.
Губы Фрэнки оказались сладкими, как и обещали. Харрисон прильнул к ним, соблазняя, обещая… Из груди женщины вырвался вздох, когда она страстно ответила на поцелуй. Ее руки легли ему на плечи. Харрисон нежно куснул ее нижнюю губу, втянул в рот и пососал. У Фрэнки был удивительный вкус – смесь невинности и чувственности.
Он не останавливался, пока не исследовал каждый дюйм ее губ. Температура его тела повысилась. Он не мог вспомнить, когда в последний раз забывался до такой степени.
Наконец Харрисон лишился остатков благоразумия. Он притянул женщину ближе. Она с готовностью подалась навстречу. Рука Харрисона легла на ее шею. Губы Фрэнки приоткрылись.
Его язык скользнул в ее теплый рот. Сначала Фрэнки отвечала нерешительно, но с каждой секундой все смелее встречала ласки. Затем их языки переплелись в интимнейшем поцелуе. От ее вздохов его тело напрягалось сильнее.