Харрисон откинулся на спинку кресла и попытался сосредоточиться на том, что говорит председатель промышленной группы, однако мысли его упорно возвращались к женщине, перед которой он не устоял. Что ж, Франческа доказала, что он способен на чувства, хотя сам считал, что уже давно разучился чувствовать. Но это ничего не значит. Он не способен на длительные отношения. И он должен сказать это ясно и определенно, и не важно, будет больно ей или нет.
Наконец Харрисон вернулся в офис. В своем кабинете он обнаружил Кобурна. Брат внимательно взглянул на него:
– До меня дошли слухи, что Аристов дал согласие на сделку. Ты плохо спал, слишком занятый планом мести?
– Да, он согласился, – кивнул Харрисон. – Я хочу поговорить с тобой о Фрэнки. О Франческе.
Кобурн прищурился:
– Не смей отказать ей в вечеринке. Она хочет туда пойти.
Черт! Вечеринка вылетела у него из головы.
– Речь не об этом, – возразил он. – Я думаю, ей следует вернуться к тебе. У нас слишком разный подход к делам. Ничего не получается. Я подыщу кого-нибудь, пока Тесса не выйдет на работу.
Голубые глаза Кобурна прожгли его насквозь.
– Только вчера ты говорил, что она была фантастична в Лондоне. Что изменилось?
Харрисон пожал плечами:
– Не хочу убивать в ней искру.
– Черт, Гар, что ты с ней сделал?
– Я хочу, чтобы Франческа вернулась к тебе, Кобурн. Так будет лучше для всех.
Кобурн прищурился:
– Так ты… Я понял это, когда увидел снимки.
– Она закончит работу с контрактом Аристова и подготовит собрание акционеров. На следующей неделе мы проведем собеседования с отобранными ею кандидатками, и ты получишь ее назад.
– А что потом? Ты переспишь с ней разок-другой, как всегда поступаешь, а затем отмахнешься от нее? Фрэнки не похожа на холодных эгоистичных стерв, с которыми ты обычно встречаешься, Гар. Ты убьешь ее.
– Забирай ее и избавь меня от проповеди. На себя посмотри.
– Я-то руки не распускал. – Кобурн покачал головой. – Как насчет вечеринки?
Харрисон сжал губы:
– Мы поедем, как я и сказал.
У него еще есть время подготовиться.
– Франческа, ты жива? – раздался в телефонной трубке баритон ее брата, такой знакомый и успокаивающий. – Мне было велено проверить.
Фрэнки положила карандаш на стол и вздохнула:
– Можно и так сказать. Мой босс – настоящий рабовладелец. Это ужас! Но через неделю я снова начну работать у Кобурна, и все вернется на круги своя.
Почему ей больно об этом говорить?
– Приезжай завтра вечером в «Массериас». Выпьем в семейном кругу.
– Я бы очень хотела, но завтра я должна быть на вечеринке Грантов на Лонг-Айленде.