* * *
Ночь была тихая.
Медленно ворочаясь, она уткнулась носом в мое правое плечо.
– Холодно.
– Как это "холодно"? Тридцать градусов!
– Не знаю. Холодно, и все.
Я подобрал сброшенное к ногам одеяло и укутал ее по плечи. Она вся тряслась мелкой дрожью.
– Плохо себя чувствуешь?
Она мотнула головой:
– Мне страшно.
– Страшно чего?
– Всего. А тебе не страшно?
– Абсолютно.
Она помолчала – будто взвешивая мой ответ на ладони.
– Хочешь секса?
– Угу.
– Извини. Сегодня нельзя.
Я молча кивнул, не выпуская ее из объятий.
– Мне только что операцию сделали.
– Аборт?
– Да.
Она ослабила руку, которой обнимала меня за спину, и кончиком пальца начертила несколько кружочков у меня на плече.
– Странно… Ничего не помню.
– Да?..
– Это я про того парня. Совершенно забыла. Даже лица не вспомнить.
Я погладил ее по волосам.
– А казалось, что влюбилась. Правда, недолго. Ты когда-нибудь влюблялся?
– Ага.
– И лицо помнишь?
Я попытался вспомнить лица трех своих девчонок. Удивительное дело – отчетливо не вспоминалось ни одно.
– Нет, – сказал я.
– Странно, правда? Интересно, почему?
– Наверное, так удобнее.
Не поднимая головы с моей голой груди, она покивала.
– Слушай, если тебе очень хочется, может, мы это как-нибудь по-другому?..
– Не надо. Ничего страшного.
– Правда?
– Угу.
Она снова обняла меня покрепче. Ее сосок ощущался у меня под ложечкой. До смерти захотелось пива.
– Как несколько лет назад пошло все наперекосяк – так и до сих пор.
– "Несколько" – это сколько?
– Двенадцать. Или тринадцать. С тех пор, как отец заболел. Из того времени больше ничего и не помню. Одна сплошная гадость. Все время у меня злой ветер над головой.
– Ветер меняет направление.
– Ты правда так думаешь?
– Ну, он же должен его когда-нибудь менять!
На какое-то время она замолчала – как пустыня, вобравшая в свой сухой песок все мои слова и оставившая меня с одной горечью во рту.
– Я несколько раз пыталась начать думать так же. Но никак не получалось. И влюбиться пробовала, и просто стать терпеливее. Не получается – и все тут… Больше ни о чем не говоря, мы лежали с ней в обнимку. Ее голова была у меня на груди, а губы касались моего соска. Она долго не шевелилась – как будто уснула. Она молчала долго. Очень долго. Я то дремал, то смотрел в темный потолок.
– Мама…
Она сказала это шепотом, как будто ей что-то приснилось. Она спала.