– Саладин, – прошептала она.
– Это я.
– Что ты здесь делаешь?
– Не догадываешься? – усмехнулся он, положив руку ей на грудь. – Неужели воображение подводит тебя, Ливви?
Саладин наклонился и поцеловал ее.
Ливви хотела заговорить, но он покачал головой.
– Молчи, – прошептал он. – Мы уже наговорили на целую жизнь.
– На целую жизнь? В нашем случае такое сравнение неуместно, не так ли?
В ее голосе Саладин услышал неприкрытую грусть и подумал, что ей хотелось услышать опровержение. Возможно, ее ввело в заблуждение то, что он решил заниматься с ней любовью во дворце. Он поджал губы. Лицемерие было чуждо ему, а внушать несбыточные надежды такой женщине, как Ливви, значило оскорбить ее. Он не собирался шептать нежные слова и рисовать картины будущего, которого у них не было. К тому же, нарушая негласные правила и предавая память прошлого, Саладин не хотел усугублять чувство вины.
Он сосредоточился на прикосновениях к Ливви, удивляясь тому, как ее маленькое тело способно доводить его до исступления.
Саладин глухо застонал, проникая в нее, и сам не узнал свой голос. Его удивило чувство безграничной радости, вдруг наполнившее сердце. Он произнес несколько слов на непонятном Ливви языке. Она открыла глаза и вопросительно посмотрела.
– Что ты сказал?
– Ты такая же тугая, как барабаны племени Карсуруум.
Ливви подавила смешок.
– Это, по-твоему… – Она ахнула, когда Саладин глубже вошел в нее. – Ты считаешь это комплиментом?
– Да, – прорычал он. – Не сомневайся.
Саладин продолжал дразнить Ливви, слушая, как она повторяет его имя. Он сдерживался, пока не почувствовал пульсацию нежной плоти, и тогда заглушил поцелуем ее крик. Только после этого Саладин позволил себе мощный оргазм.
Саладин не отпустил Ливви, продолжая удерживать в объятиях. Его ладони сжимали округлые ягодицы, продлевая контакт. Он чувствовал ее теплое дыхание на шее, касание острых сосков и думал, что готов лежать так всю ночь.
Наконец Ливви заговорила.
– Думала, мы не должны делать это.
– Это?
– Заниматься любовью во дворце. Ты сам сказал.
– Разве?
– Не отпирайся.
– С тех пор у меня было время подумать, и я решил, что поступил недальновидно. – Он перебирал пальцами ее локоны. – Мне вдруг пришло в голову, что у меня огромный опыт, а у тебя его практически нет. Пока ты здесь, я готов научить тебя кое-чему. Мы никому не причиним вреда, если не будем афишировать наши уроки, а я, как никто, умею действовать тайно, дорогая.
Ливви подняла голову и очень серьезно посмотрела на него.
– Хочешь сказать, что я твоя ученица?
– В какой-то степени да. Но для меня ты значишь гораздо больше.