– Как это случилось? – спросила Ливви за его спиной.
Сердце грохотало в груди, когда он мысленно возвращался к событиям того страшного утра. Казалось, он спрятал память глубоко внутри, но по-прежнему страдал от невыносимой боли, словно все произошло вчера.
– Я должен был уехать, – устало произнес он. – Мне предстояли переговоры с султаном Гураха, и я решил тронуться в путь до восхода солнца. Мог бы полететь или поехать на джипе, но по дороге мне хотелось посетить несколько кочевых племен. К ним лучше являться на верблюде или на лошади – в глубине пустыне люди живут традицией. Помню, Алия поднялась незадолго до моего отъезда, чтобы, как обычно, попрощаться. Она прикрывала глаза от света, но мы не спали большую часть ночи, и я подумал, что она не выспалась. – Его голос дрогнул. – Алия пожаловалась на головную боль, и я велел ей лечь спать и дождаться утра, когда придет служанка звать ее на завтрак.
– Продолжай.
Саладин смотрел прямо перед собой.
– Она улыбнулась и кивнула, глядя на меня с полным доверием. Я поцеловал ее. Алия пожелала мне доброго пути и просила быть осторожным в пустыне. Больше я не видел ее живой. – Голос Саладина прервался, потому что предстояло сказать самое страшное. – Потому что, когда пришла служанка, Алия была мертва.
– Мертва? – потрясенно переспросила Ливви.
Саладин повернулся к ней и увидел ужас на ее лице.
– Она лежала холодная и неподвижная, глядя в потолок остановившимся взглядом. Алия умерла от кровоизлияния в мозг в возрасте девятнадцати лет. – Саладин дрожал от горя, гнева и вины. – Мы потеряли ее, а тот единственный, кто мог спасти, предал ее.
– Кто? – спросила Ливви. – Кто мог спасти?
Саладин удивленно покачал головой.
– Неужели, непонятно. Конечно, я.
– Как ты мог ее спасти, Саладин? Что ты мог сделать?
Он до боли сжал кулаки.
– Если бы я думал о ней, а не о собственных амбициях, если бы не торжествовал победу, потому что связал Гурах важным договором, то понял бы, насколько серьезна ситуация. Надо было отложить поездку, позвать доктора – он успел бы приехать до того, как у нее начались спазмы. Мне надо было быть рядом с ней, а я узнал о случившемся, пересекая пустыню.
– Почему ты так решил? – запротестовала Ливви. – Это всего лишь домыслы.
– Это факт, – рявкнул Саладин. – Я бы отвез ее в больницу.
– Вся медицина мира могла оказаться бессильной, – сказала Ливви. – Но ты этого никогда не узнаешь, потому что жизнь непредсказуема. Бывают ситуации вне нашего контроля. Храни прекрасные воспоминания о том времени, когда вы были вместе, но в них не должно быть горечи и самобичевания.