– Эй? – Натан крепко обхватил пальцами ее подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. – Что случилось?
– Знаешь, в чем ирония? – начала она. – Еще двадцать минут назад я бы рассказала тебе длинную слезную историю о том, что мой отец был законченным ублюдком и выгнал меня из дома.
– Он выгнал тебя из дома за татуировку? Ты шутишь? – Возмущение Натана должно было ее успокоить. В юности она всегда обливала своего отца грязью. Но теперь она осознавала, что в значительной степени заслужила его презрение. Тесс понимала, какой эгоисткой была когда-то.
– Это была не просто татуировка. Он окончательно потерял терпение. Я его доконала. Я обвинила его в том, что он не поддержал меня, когда умерла моя мама. Он запирался в своем кабинете и часами плакал. Я слышала его плач и ужасалась. Я боялась потерять и отца, поэтому начала издеваться над ним, чтобы привлечь его внимание. – Она яростно моргнула, запрещая себе плакать. Она достаточно жалела себя. – Знаешь, что хуже всего? Он годами пытался восстановить наши с ним отношения после того, как он отправил меня жить к тетке. А я наотрез отказывалась даже встретиться с ним. – Она посмотрела на свои руки, сложенные на коленях. Ей было стыдно смотреть в глаза Натану. – Я продолжала изводить его, пока он не умер.
Натан поддел пальцем ее подбородок и посмотрел на нее с сочувствием. По щеке Тесс покатилась слезинка.
– Ты была ребенком, Тесс. – Он пальцем смахнул ее слезу. – В молодости мы все видим в черно-белом цвете. Мы принимаем глупые решения, совершаем дурацкие поступки, особенно когда у нас случается горе. – Он печально улыбнулся. – Я, например, угнал отцовский «порше» и оскорблял полицейского, который пытался остановить меня, чтобы я не разбился насмерть. – Он нежно поцеловал ее в губы, и она прерывисто выдохнула. – Несмотря на свои поступки, ты не стала плохим человеком.
Усмехнувшись, она позволила себе утешиться от его слов.
Тесс понимала, что на самом деле не заслуживает сочувствия Натана. В детстве и юности ему было намного тяжелее, чем ей. По молодости она совершала ужасные ошибки и позволила собственной глупости испортить ей остаток жизни. Потому что Тесс никогда по-настоящему не брала на себя ответственность за свои поступки. Но она может измениться теперь, хотя ей не удастся повернуть время вспять и в последний раз обнять отца. Ей пора перестать видеть мир в черно-белом цвете. И не надо думать, будто она может рассчитывать только на себя.
Сделав глубокий вдох, она медленно выдохнула. И почувствовала себя лучше. К сожалению, она по-настоящему повзрослела только сейчас – в двадцать семь лет.